приглашаем посетителей сайта на форум
16.12.2009/ содержание и все опубликованные материалы номера XXIX MMIX
01.05.2009 / содержание и все опубликованные материалы номера XXVIII MMIX
20.01.2005 / Открыт раздел "Тексты", в котором опубликованы книги Г. Ревзина
"Неоклассицизм в русской архитектуре начала XX века" (М., 1992) и
"Очерки по философии архитектурной формы" (М., 2002)

     тел.(495) 623-11-16  

О журнале
 
Подписка
 
Форум
 
Что делают
ньюсмейкеры?
 
Зарубежные
новости
 
Вызов - Ответ
 
Путешествие
 
Культура
 
SOS
 
Современная
классика
 
Вещь
 
Исторический
очерк
 
Школа
 
Художественный
дневник
 
Дискуссия
 
Объект
 
Спецпроекты
 
Книги
 
Тексты
 
[архив
номеров
]

 

 

Художественный дневник
01.04.2003-01.07.2003

Григорий Ревзин
Уроки эзопова
VIII-MMIII - 30.11.2003

50 проектов нового Берлина
Аксель Шультео, выступая с лекцией перед московскими архитекторами, сказал, что Берлин упустил свой шанс. Экспозиция в музее архитектуры - неполная версия немецкой выставки - это полностью подтверждает. Можно, конечно, подумать, что просто сделан неудачный выбор пятидесяти проектов из трехсот, но прекрасно составленный и изданный каталог не оставляет места сомнениям - перед нами печальное архитектурное будущее Берлина. Знающие люди говорят, что не так все ужасно, что в процессе реализации невзрачные проекты хорошеют на глазах. Может быть. В таком случае происходит процесс обратный российскому. Проекты наших-то архитекторов чудо как хороши - можно представить какой дивной красоты каталог можно было бы сделать из проектов, особенно на стадии концепции (желающие могут посмотреть, к примеру, раздел «Ньюсмейкеры»). Это уже потом, в процессе согласований, в муках строительства вся красота отваливается. А вот у немцев - наоборот. А в остальном - почти зеркально. Вот у нас есть спортивный комплекс «Олимпийский». Стоит посреди плохо замощенной площади остекленная шайба с пилонами, идет в ней бойкая торговля. Освальд
Матиас Унгерс спроектировал такую же шайбу Berlin Меsse, будет стоять она посреди хорошо замощенной площади и будет идти в ней бойкая торговля - и никакого спорта. Или - любят наши архитекторы рыбу. Маститый Асадов спроектировал на Боровицкой площади комплекс «Рыба-Кит». А дерзкие Савинкин-Кузьмин рыбу уже достраивают в Южном порту. И немцы тоже рыбу любят. Дюссельдорфцы на Фридрихстрассе своего торгово-офисного кита строят. Есть у немцев и свои средовики (Ханс Дюттманн) и свои передовики (Зауербрух). Все то же, что у нас. Вот только Москве никто шанса пока не давал, поэтому она его и не упускала.

Так бывает, что ожидавшееся пламенно, с предвкушением счастье, на которое была поставлена вся жизнь, случаясь, обдает таким холодом, что после долго пребываешь в состоянии опустошенности, близкой к умопомрачению. Все последние годы мы шли в единственном уповании стать теперь уж совсем европейской страной как в общеполитическом, так и, в особенности, архитектурном смысле. И вот Европа пришла, но конфигурация происшествия какая-то не такая, как желалось и чаялось.

Сначала случился конкурс дизайна ДИА. Архитектура там была представлена в числе других, как выражаются в Европе, инноваций, и у нас было что показать. Раньше у нас была архитектура лужковского стиля, самобытная даже до густопсовости, а теперь появилась архитектура неомодернизма, которая выглядит совершенно похожей на европейскую. Согласитесь, инновация первостатейная.

Судили в два этапа. На первом Аарон Бецки, звезда европейской критики, отобрал из всех поданных работ десять, на втором этапе Шигеру Бан, слава которого сияет по всей Поднебесной, выбрал из этой десятки победителей. Облом случился и на первом и на втором.

Сначала Бецки, рассмотрев работы, между нами говоря, всех наших самых-самых, никого из них не выбрал вообще. Самая знаменитая книга Бецки называется «Мужчина, женщина, архитектура и построение сексуальности», и все наши звезды ему не показались. Говорит, не секси. Говорит, не инновация это, а провинциальное подражание, второй сорт, стилизация и карикатура.

А потом Шигеру Бан из оставшихся после сексуального анализа Бецкого десяти архитекторов выбрал Сергея Малахова из Самары. Его работа называется «Постпроект» и состоит в обустраивании железобетонных будок неясного назначения, коими, видимо, богат его город, обрывками картонных ящиков, цветными картинками из журналов и другими элементами макулатуры. Мы, конечно, рады за Малахова. Получается живописно и романтично. Но к этой радости примешивается отчаянное волнение за наш европеизм. Прилаживание к бетонным стенам кусков картона для утепления, а также и картинок с жаркими женскими телами или огневыми вокально-инструментальными группами широко распространено в нашей стране в зданиях определенной типологии, как-то: казармах, общежитиях, будках сторожей, гаражах и котельных. Но думали ли мы, что именно эта сторона нашего архитектурного процесса является самой, так сказать, европейской?

Нас, конечно, подвело роковое стечение обстоятельств. Первый экзамен на европейскость принимала у нас хотя и мировая, но дальневосточная по генезису знаменитость. Благородный муж, изучавший историю японского зодчества, знает, что вся эта история состоит из рисовой бумажки. Одна бумаська, вторая бумаська, и исе такая класивая закалюська для созелцания. И Шигеру Бан своим выбором решил подчеркнуть всемирную отзывчивость русской архитектурной души в сторону Японии. К тому же, Малахов оказался ему близок и по личным обстоятельствам. Бан прочел в Москве лекцию и объяснил, что архитектурой занимается между делом, а все силы его души направлены на проекты домов для беженцев из вторичных материалов -ящиков из-под пива, кока-колы, картонных тубусов и других отходов. В силу редкости творческой специфики он может чувствовать себя одиноко. Благородный муж не боится одиночества, однако же, встретив близкого себе, не отвергает оного и прилично радуется: работа Малахова показалась Шигеру близкой, и он даже счел, что в Самаре много беженцев и там заняты разработкой схожих с его заботами человеколюбивых проектов.

То, что звезда японского неба нашла в Самаре что-то себе близкое, прекрасно. Мы рады. Но здесь, в порыве личной приязни, оказался задвинут государственный аспект. Как быть с отношениями Россини и Европы? Ведь победа Малахова в символическом смысле указание на то, что мы являемся беженцами в европейскость и бомжами общеевропейского дома.

Не то получилось в конкурсе на Мариинский театр, но результат тоже обескураживающий. Идея заключалась в том, чтобы, объявив международный конкурс и пригласив западных звезд, прилюдно у них выиграть, то есть показать себя большими европейцами, чем они сами. Это наша старинная спортивная игра, называется «догнать и перегнать Америку», мы регулярно ею забавляемся, и потому у нас были основания рассчитывать на успех.

Наша партия была основана на тончайшем знании психологии действующих лиц. Первым лицом здесь является маэстро Гергиев.

Внешне это человек крайне экспансивный, ему присущ блеск, масштаб, яркость и неуемный темперамент. Но это внешне. А в глубине души, решили мы (основываясь на том забываемом многими факте, что маэстро - музыкант), он нуждается в тиши и сосредоточении. Можно предположить, что внутренне это человек болезненной даже скромности, страдающий от большого количества народа, публичности и излишнего привлечения внимания к своей персоне. А при роде его занятий и масштабе таланта эти свойства прямо-таки губительны. Но, будучи человеком величайшего ума, он научился их обходить и сдерживать, а в случае с новым театром нашел уж изысканнейший гешефт.

Его главная задача состоит в том, чтобы построить театр, глядя на который никому и никогда не пришло бы в голову, что там исполняют классическую музыку, и даже если бы в городе пошли об этом слухи, все равно никто бы не верил. Люди должны, увидев здание, думать, что это, скажем, спортивное сооружение или, например, дискотека. Замечено, что люди, увлекающиеся классической музыкой, мало ходят в дискотеки и на хоккей, и наоборот это тоже работает. И вот те, которые на дискотеку, придут в это здание, «умца-умца», а там вместо этого Шуберт, они обидятся и больше не придут. А те, которые ходят в оперу, идти в такое здание убоятся, и тогда, слава тебе Господи, маэстро сможет, наконец, предаться симфонизму в милом его сердце одиночестве.

Западным звездам мы сообщили эту часть проблематики, объяснили, что Гергиеву в силу его тяги к уединенному медитированию требуется максимально агрессивное и трескучее здание. Позвали таких, которые специализируются в строительстве на окраинах и в заброшенных промзонах взрывных и искрометных объектов, способных оживить эту убитую среду, и объяснили им, что Новая Голландия - бывший дровяной склад, а потом склад амуниции для матросов - как раз такой случай. Они, естественно, завелись.

Но это была лишь первая часть нашего психологического этюда. Как должны отреагировать на эту трескотню и буффонаду наши функционеры, наши петербуржцы, так сказать, носители высокой культуры, сыны Ахматовой и Дмитрия Сергеевича Лихачева? Мы предполагали, что, увидев трескотню хваленых западных звезд, петербургская общественность, так сказать, зашумит, поднимет вой, хлынет в зал заседания толпой (примерно как получилось два года назад с проектом Эрика Оуэна Мосса), а когда все это развернется в шумном беге, то останутся на бреге, фигурально говоря, наши два богатыря - Сергей Киселев и Александр Скокан, то есть наши неомодернисты, знаменосцы нашей европейскости.

Словно угадав все эти нюансы, они сделали два очень схожих между собой проекта. Они опирались на уже давно апробированную тактику, заключающуюся в том, чтобы делать современную архитектуру как бы скрытно, как бы незаметно, как будто бы ничего и не сделано, с тем чтобы, так сказать, никто и не заметил никаких следов современного вмешательства. Тактика эта была выработана в борьбе с московскими держимордами исторической среды, а не с культурнейшими петербуржцами, но это не делает существенной разницы.

Сделали наши богатыри совершенно то же самое, что и западные мастера -здание на окраине города, где-то в промзоне, даже может и за окружной дорогой - но сдержанно, без аффектации. У обоих наших звезд театры приобрели заметное сходство с магазинами «Универсам», которыми советская власть украшала в 70-е гг. спальные районы Бибирево, Бусиново и Беляево, что было мудро, ибо рядовые защитники исторического наследия, как правило, там и проживают, и с такого рода зданиями у них подсознательно ассоциируются приятные воспоминания о еде, что могло бы их безотчетно расположить в сторону этих проектов. Функция отрабатывалась на раз, никто бы никогда не заподозрил, что это и есть прославленный «Магiinskу», и маэстро Гергиев мог бы там музицировать один-одинешенек. Вместе с тем, если вглядеться, то там открывались и иные подтексты, в частности, напоминания о магазинах «Икеа», которые сегодня являются наиболее массовыми рассадниками европеизма. Прекрасные, сдержанно-европейские здания. И вместо этого выигрывает Доминик Перро.

Беда такая, что ее даже невозможно комментировать, тем более что про проекты Скокана и Киселева многие откровенно высказывались, что они самые слабые, а голосование населения (данные приведены в газете «КП-СПб.») дало просто удручающие результаты - за них проголосовал 1%. Наш европеизм оказался маргиналом. Это даже не Умар Джабраилов на выборах Путина, а Мартин Шаккум на выборах Ельцина. Кто виноват?

Подвели носители высокой петербургской культуры, которые в данном случае повели себя как двуличные московские держиморды. Мы-то надеялись, что они будут пусть сдержанно, по-петербургски, но держимордить, тащить и не пущать, гнобить и гробить, и у нас были на это все основания, ведь как лихо два года назад они расправились с Эриком Моссом! Как проникновенно говорили про Петербург, про небесный абрис, совершенство линий, божественный промысел, уберегший город от варварства большевистской урбанистики, трагическую красоту, петербургский миф русской истории, тайну сфинксов, Серебряный век, подвиг Дмитрия Сергеевича и как Анна Андреевна хочет к розам! Те, кто позволял себе что-то вякнуть за Мосса, испытывали жесточайшее чувство неловкости, будто ее туда не пустили, хотя в душе всегда стремились поспособствовать.

Конечно, было ощущение странности, что гимн Петербургу льется из уст хозяйственного свойства. Но, с другой стороны, может же и крепкий хозяйственник подсесть на адмиралтейскую иглу? Или что же, получается, мы не верим в волшебную силу классики? Чтобы такое сильное чувство было наигранным? Оказалось еще как! Им главное - сделать поперек того, на что мы рассчитали. Теперь вместо борьбы за сохранение они выказали себя первостатейными радикалами. В городе, дескать, нет никаких примет современности, жить душно, жить немыслимо, молодежь вырождается, средовики спиваются, и зима не остудит, и лето не согреет, и вода не напоит, и хлеб не насытит, нужен нам символ вхождения в новое тысячелетие. Прямо не город Пушкина и Достоевского, а колыбель мировой революции.

Проиграв две эти битвы, мы поняли, что иного пути у нас нет, кроме как на Берлин. В Берлине проводились дни Москвы, и уж там мы решили взять реванш и показать себя с самой лучшей европейской точки зрения.

Это было чрезвычайно ответственное мероприятие, потому что впервые нашу архитектуру показывали в иностранном городе в таком количестве. Почти сто зданий! Устраивала выставку Москомархитектура и лично заместитель главного архитектора Москвы Андрей Грин.

Перед ним стояла сложнейшая задача. С одной стороны, в качестве экспозиции, открываемой лично Юрием Лужковым, выставка должна быть сугубо официальной. С другой стороны, в последнее время стало понятно, что официальная московская архитектура производит на иностранных граждан впечатление неадекватное, вплоть до неуместных в присутствии Юрия Михайловича проявлений смешливости. Прямо головоломка какая-то, как быть? Но г-н Грин справедливо считается одним из мудрейших политиков Москомархитектуры.

далее>>

вверх

 Архив

   

30.11.2003 VIII-MMIII
Григорий Ревзин
Уроки эзопова

   

 Архив раздела

   

XXIII-MMVIII

   

XXII-MMVII

   

XXI-MMVII

   

XVIII-MMVI

   

XVII-MMVI

   

XIV-MMV

   

XIII-MMV

   

XII-MMIV

   

XI-MMIV

   

X-MMIV

   

IX-MMIII

   

VIII-MMIII

   

VII-MMIII

   

VI-MMIII

   

V-MMII

   

IV-MMII

   
 

III-MMII

   
 

II-MMI

   

I-MMI

   

 


Rambler's Top100


     тел.(495) 623-11-16 

Rambler's Top100

 © Проект Классика, 2001-2009.  При использовании материалов ссылка на сайт обязательна