Художественный дневник 01.10.2004-01.01.2005

Григорий Ревзин
Мы дочки твои, Москва!
XIII-MMV - 27.03.2005

Отчетный период характеризовался двумя фантастическими событиями, и оба произошли в гостиницах. С одной стороны, мэр Москвы Юрий Лужков вдруг заявил, что не будет восстанавливать гостиницу «Москва». «Это, конечно, очень серьезное решение, – сказал мэр, – которое нельзя принять просто так. Но если меня об этом попросит общественность, если выскажутся специалисты, если, что немаловажно, об этом же попросят инвесторы, уже вложившие средства в снос гостиницы, то я об этом подумаю». С другой стороны, произошел конкурс на снос гостиницы «Россия», и там уж творилась совершеннейшая чертовщина. Журналисты и вообще все интересующиеся объявили и ту, и другую историю аферой, но суть аферизма осталась нераскрытой. Остается лишь предложить свою версию происшествий, которая, разумеется, останется лишь догадкой. Во избежание недоразумений хотелось бы вновь подчеркнуть, что данный дневник является произведением художественным, а сходство фамилий его героев, как то Лужков, Чигиринский, Кузьмин и др., с реальными людьми носит случайный характер.

Юрий Михайлович как-то колебался, делая заявление о «Москве», но не там, где бы это можно было ожидать. Ему было неудобно, снося гостиницу, он обещал ее восстановить, но, с другой стороны, показалось, что вот с теми, кого он назвал – с общественностью, со специалистами, и что немаловажно – с инвестором, – он этот вопрос предварительно провентилировал. Насчет инвестора в тоне его сквозило какое-то раздумчивое изумление, отчасти напоминающее состояние Манилова, когда Чичиков решил купить у него «мертвые души»: «Если уж вам пришло этакое, так сказать, фантастическое желание, то с своей стороны я передаю их вам безынтересно». И вот это и есть самое таинственное, хотелось бы понять природу этого фантастического желания.

Я начал с простого. Сумма, потраченная на снос гостиницы «Москва», оценивалась инвестором, ОАО «ДекМос», в 50 млн. долларов. Я попытался представить себе инвестора, который потратил деньги на снос гостиницы «Москва» в надежде вернуть их на новом строительстве, а потом начал уговаривать Юрия Михайловича Лужкова отказаться от этой затеи. Я попытался, и у меня не получилось. Я стал ходить по знакомым, консультироваться с людьми, понимающими в бизнесе, чтобы они мне объяснили, ну как, почему может быть выгодно потратить 50 млн. долларов, а потом их не возвратить. Никто не мог мне этого объяснить, кроме разве что одного глубокого экономического аналитика, который предположил, что это деньги не инвесторские, а бюджетные. Но это предположение не подтвердилось.

Когда не можешь понять человека, хочется его расспросить. Это оказалось непросто. Позиция «ДекМоса», озвученная пресс-секретарем этого ОАО Андреем Березкиным, выглядит сугубо безответственной, так, будто люди совсем не в курсе. «Мы никаких предложений, как устных, так и письменных, от мэрии не получали, – заявил он газете «Известия». – Начнутся переговоры, тогда будет какой-то конкретный разговор. Не мы же должны его инициировать!» Судя по словам Юрия Михайловича, инициировал это дело как раз-таки инвестор, так что стало ясно, что «ДекМос» хотя и инвестор, но не вполне. То есть они – инвесторы, но инвесторы – не они.

Розыски в этом деле открыли какую-то странную ситуацию. «ДекМос» – это совместное предприятие, наполовину принадлежащее правительству Москвы (49% акций), а наполовину – фирме «Decorum Corporated», зарегистрированной в США. Но эта фирма довольно номинальная, то есть она существует только для того, чтобы финансировать данный проект. А создал ее «Hypo Moscow Real Estate Investment Fund», фонд, зарегистрированный в Лихтенштейне. Опять же, единственное действие этого фонда заключается в том, что он породил компанию в Америке. Сам фонд – стопроцентная дочка лихтенштейнского банка «Hypo Investment Bank», который, однако же, тоже не совсем банк, а банк одной операции узкого назначения, созданный для организации данного лихтенштейнского фонда. Этот банк, в свою очередь, является дочкой австрийского «Vorarlberger Landes- und Hypothekenbank». Но этот банк, как выяснилось, вовсе не финансирует работы по сносу и строительству гостиницы «Москва». Он размещает в этом проекте средства двух других банков – «Banque SCS Alliance» и Сбербанка РФ.

Возможно, эти сведения не вполне точны, они взяты из различных публикаций (прежде всего, агентства RBC, газеты «Ведомости» и газеты «Газета»). Но картина поразительная. Скромный хронист, пишущий эти строки, конечно, предполагал, что бывают такие финансовые схемы, но считал, что нужны они только людям, занимающимся бизнесом сугубо сомнительным, ну, скажем, наркомафии или страшному татю Ходорковскому, преступления которого разоблачаются в настоящий момент. Но чтобы вот гостиница «Москва», проект московского правительства, обложенный со всех сторон оного правительства постановлениями, вот так вот финансировался? Не кажется ли вам, что единственный смысл всех этих перепасовок средств заключается в том, чтобы никто не мог ответить на вопрос о том, да кто же этот самый инвестор, который потратил 50 млн. долларов на снос гостиницы?

Этот человек невычисляем, но в связи с этим рождаются две различных версии. Первая основана на том, что Юрий Михайлович Лужков тоже не знает этого человека, а вторая, напротив, что знает очень хорошо. Если он не знает, то тогда слова о том, что вот, после сноса гостиницы открылся прекрасный вид на Кремль, есть, увы, не что иное, как эстетическая маскировка. Главной целью Юрия Михайловича было вовсе не сохранение этого вида, а попытка узнать, кто же все-таки купил его гостиницу. Он надеется, что в сложившейся ситуации этот человек чем-то себя обнаружит, и его удастся засечь. И у него есть все основания для таких надежд. Сам Юрий Михайлович ничем не рискует, ведь деньги – не его, и если инвестор обнаружится и не согласится с предложением оставить незастроенной прекрасную площадь, то, что называется, не судьба. А если не обнаружится, ну что же, молчание – знак согласия.

Судя по тому, что в последнее время Юрий Михайлович вновь заколебался и стал говорить, что восстановление все же возможно, именно эта версия и должна рассматриваться как центральная. Но, согласитесь, было бы бесконечно обидно, если бы все оказалось именно так. Ведь оказалось бы, что чистый эстетический порыв Юрия Михайловича на самом деле не так уж чист и имеет под собой грубую материальную подоплеку. И поэтому я исхожу из второй версии, а именно, полагаю, что этот человек ему прекрасно известен. Все из-за конкурса на снос и строительство новой гостиницы «Россия».

Этот конкурс был какой-то удивительный. Известие о том, что гостиницу будут сносить, появилось прошлым февралем, тогда главный архитектор Москвы Александр Кузьмин заявил прессе, что вопрос этот решен, и нужно только найти инвестора. Для этого поиска учредили конкурс. В июле, перед началом конкурса, Кузьмин был необыкновенно доволен. «Я считаю, – сказал он тогда, – что сделано все очень грамотно по «России». Сначала мы за деньги города сделали все задания, подготовили тендерные документы, и они сейчас выставляются, для того, чтобы нашелся тот организатор, который выиграет по конкурсу и будет дальше уже вести проектирование и вести строительство». Грамотный, образцовый конкурс прошел следующим образом.

Конкурсную документацию выкупили 20 компаний, но в самом конкурсе участвовали только четыре – ООО «Консайн», ЗАО «Монаб», «СТ Девелопмент» и «Bauholding Strabag AG». Все четыре компании представили бизнес-планы и проекты реконструкции. Получилось так.

ЗАО «Монаб» готово было вложить в реконструкцию $1,45 млрд. Проект их делали малопонятные архитекторы, по слухам, два американца из города Сиэтла и один китаец. Представлял этот проект Илья Лежава, который, однако, его не делал, а консультировал. По сообщениям прессы, после окончания конкурса Александр Кузьмин сказал одному из членов комиссии: «У “Монаба” неприлично хороший проект». По вестям с полей, он этого не говорил, и в это верится, потому что ничего неприличного в этом проекте не было. Как и ничего хорошего.

«Bauholding Strabag AG» предложил вложить в реконструкцию $2 млрд. В качестве автора их проекта называется Владимир Юдинцев, хотя качество этого проекта заметно уступает уровню, на котором обычно работает этот архитектор. «Если конкурс будет честным, то мы победим, – завил журналистам представитель компании Александр Ортенберг. – Мы предлагаем московскому правительству не только $1,5-2 млрд. инвестиций, но и $150 млн. в виде налогов после реализации проекта».

Что касается ООО «Консайн», то его представители не явились на заседание конкурсной комиссии, представив вместо себя буклет. Соответственно, предложенная ими сумма не разглашается (хотя, по сообщениям прессы, один из участников комиссии назвал их предложения «наиболее интересными в финансовом отношении»), а кто делал их проект – и подавно неизвестно. «Участник продемонстрировал неуважение к конкурсной комиссии, – заявил г-н Кузьмин. – Не думаю, что ему стоит ждать иного отношения к себе».

Наконец, «СТ Девелопмент» предложил реализовать проект за 800 млн. Что касается их проекта, то делали его архитекторы из итальянского города Удине, «Interstudio Udino-Italy», архитектор Джулиано Моретти. Проект не соответствовал конкурсному заданию ни по площади (600 тыс. кв. м вместо 400 тыс. заявленных), ни по допустимым высотным отметкам (8-этажные дома вместо 6-этажных, два этажа на домах первой линии непрофессионально стерты ластиком). По отзывам всех вовлеченных в событие участников, это был самый непроработанный проект с наименее привлекательными финансовыми условиями.

Он и выиграл. Это так удивительно, что общественность жаждала объяснений, и владелец «СТ Девелопмент» Шалва Павлович Чигиринский дал их во множестве. Проект свой он охарактеризовал в следующих выражениях: «Я не буду подробно останавливаться на архитектурной концепции. Пока мы готовились к конкурсу, я сознательно не общался с архитекторами. Теперь у нас есть два года на проектирование. Нам важно сделать проект, на который люди будут смотреть в восхищении и через 100 лет. Поэтому мы волнуемся и находимся в состоянии одержимости и неистовства. Это будет колоссальная работа, и, конечно, эту работу будут вести лучшие архитекторы-урбанисты. Я думаю, что команду должен возглавить главный архитектор Москвы Александр Кузьмин. Кроме того, мы надеемся привлечь Посохина». У некоторых возникло впечатление, что Шалва Павлович не стал заморачиваться с проектом на стадии конкурса, поскольку все равно его еще прорабатывать, и весь сконцентрировался на бизнес-схеме. Однако же и это не совсем верно. После конкурса он обратился к ЗАО «Монаб» с письмом, в котором в частности писал: «Ваша сторона могла бы оказать нам посильную помощь в разработке финансовой модели проекта, что в конечном итоге может повлиять на качество всего проекта...», что заставляет предположить, что собственной финансовой модели у него не было.

Это была игра на грани фола, а откровенно говоря, и за гранью. Тут еще нужно учесть, что компанию «СТ Девелопмент» Чигиринский учредил прямо перед конкурсом, а до того занимался девелоперской деятельностью под вывеской «МДК» (Московская девелоперская компания, 51% акций Чигиринского, 49% – московского правительства), и именно эта компания, еще до объявления конкурса, в июне, начала проработку проекта (она и заключила контракт с итальянцами). Господин Чигиринский докладывал результаты этой проработки на заседании правительства Москвы 8 июня, что зафиксировано протоколом заседания. Именно на основании этого доклада правительство и объявило конкурс, так что получилось, что Чигиринский выиграл конкурс, который сам же и устроил. На основании этого, а также очевидных слабостей его проекта, его конкуренты обратились в конкурсную комиссию с письмом. В письме указывалось, что сумма инвестиций ООО «СТ Девелопмент» была наименьшей и составляла всего 850 млн долл. против 2 млрд долл., предложенных компанией «Монаб», и 1,8 млрд долл., предложенных «Bauholding Strabag AG», а площадь, занимаемая проектом «СТ Девелопмент», в полтора раза превышает допустимую условиями конкурса. Кроме того, Шалва Чигиринский сам принимал активное участие в разработке условий конкурса, а следовательно, не может быть конкурсантом. Юрий Лужков отказался обсуждать это письмо с членами комиссии в присутствии журналистов, а также попросил удалиться и участников конкурса. После подведения итогов конкурса депутат Мосгордумы Михаил Москвин-Тарханов сообщил журналистам, что «письмо было воспринято как попытка давления на комиссию, вызвало неудовлетворение у ее членов и оставлено без рассмотрения».

Грустно смотреть, как неистовствуют критики московского правительства из-за всей этой истории. А между тем, вся она свидетельствует о том, что правительство это оказалось в положении тяжелейшем. Взять хоть того же Александра Кузьмина, который, как выяснилось, проводил весь этот конкурс исключительно с целью стать соавтором Михаила Посохина в проектировании новой «России»! А Владимиру Ресину как трудно объяснить не кому-нибудь, а себе самому, что получить $800 млн – гораздо лучше, чем $2 млрд! Это ж мука мученическая. Так что главный вопрос здесь в том, отчего же московское правительство пошло на такие мучения и унижения, и чего они хотели добиться.

Вглядимся повнимательнее в участников конкурса. Они весьма различны.

Что касается компании господина Чигиринского, то «СТ Девелопмент», как уже говорилось, образована специально для участия в конкурсе. Она является дочерней структурой «ST Group», главной компании Чигиринского. В качестве одного из возможных строителей господин Чигиринский назвал «Bauholding Strabag AG», в качестве одного из возможных инвесторов – австрийский «Райффайзенбанк», а в качестве возможных гостиничных операторов – «Mariott» и «Accor».

ООО «Консайн» – это стопроцентная дочка компании UFG IS Corporate Services Ltd., зарегистрированной в оффшоре, на Кипре. Эта компания попала в поле зрение прессы в 2002 году, когда «Консайн» попытался купить акции компании «Славнефть» «в пользу неизвестного клиента» – это было в период борьбы господина Чигиринского за создание собственной нефтяной компании, которая бы снабжала город собственным бензином, продаваемым через принадлежащие ему бензоколонки «British Petroleum». Генеральный директор «Консайна» Осинцев Максим Викторович, если судить по сайту компании BMW, сам ищет себе накладку на бампер для 523 модели, так что не вполне понятно, каким образом фирма смогла внести $10 млн залога для участия в конкурсе. То есть понятно, что на самом деле она в конкурсе участвовать не собиралась.

«Bauholding Strabag AG» является дочерней фирмой европейской строительной компании «Strabag», которая в свою очередь принадлежит австрийскому «Райффайзенбанку». Следует сказать, что это компания является основным подрядчиком по сносу и реконструкции гостиницы «Москва». В качестве возможных гостиничных операторов «Bauholding Strabag AG» назвал, среди прочих, «Mariott» и «Accor».

ЗАО «Монаб» – это стопроцентная дочка банка «Еврофинанс-Моснарбанк». Этот банк образовался в результате слияния парижского «Eurobank» и лондонского «Mosnarbank». Оба эти банка изначально были образованы Центральным банком России для внешнеэкономической деятельности, после чего «Eurobank» создал московскую дочку «Еврофинанс», которая через некоторое время его приватизировала за $20 млн (ЦБ изначально выдал «Eurobank» кредит в $1,45 млрд), причем кредит на эту приватизацию ей выдал опять же «Eurobank», который она на этот кредит и купила. Этим вопросом долго и несколько безнадежно занимается Генеральная прокуратура, время от времени патриотически настроенные депутаты ищут в этой структуре пропавшие деньги КПСС. Деньги «Монаб» намеревался использовать собственные, а в качестве гостиничных операторов назвал конкурентов сети «Mariott» – «Movenpick».

Когда соберешь всю эту информацию, становится понятно, какая произошла неприятность. Договорились – Чигиринский получает гостиницу «Россия». Нужно провести формальный конкурс. Чигиринский организует для этого компанию, «СТ Девелопмент», ну и еще просит людей, связанных с ним бизнес-отношениями, «Консайн», подать формальную заявку. Все нормально, два участника, один выигрывает, другой проигрывает, гостиница за Чигиринским. И вдруг наступает черт знает что. Конкурсную документацию выкупают 20 фирм. Чем это может кончиться, страшно подумать.

Первоначально итоги конкурса должны были быть подведены в октябре, но времени не хватило. Три месяца Чигиринский проводит в бешеной работе. Эффективность этого человека феноменальна, ему удается отговорить от участия 16 компаний (при том, что для одной из них проект делает сам Александр Скокан), но две последние проявляют чудовищное упорство. И кто! « Strabag», его же строители, которые пользуются его же связями, его же схемой, сами выходят конкурировать с ним же! Ну и «Монаб». Это уже опасность для всех, это же федеральные деньги, банк, возникший в результате сложных манипуляций ЦБ РФ со своими зарубежными активами. Есть от чего прийти в ужас. Понятно, что он был так занят, что не смог заняться ни собственно проектом, встретиться с архитекторами, ни финансовой стороной дела. «Я участвовал в этом конкурсе больше как гражданин, скажем так», – заявил Чигиринский в эфире «Эха Москвы». Без проекта, без бизнес-схемы, просто как гражданин, с улицы. Вот до чего довели человека.

Я хочу сказать, что только глупые и наивные люди полагают, что конкурс – это когда результат неизвестен. В России испокон веков совершенно иное отношение к конкурсам. Конкурс – это процедура, способствующая успешному ведению дела, ее необходимо соблюдать из соображений, которые трудно так прямо сформулировать, дело это такое, как бы сказать, мистическое, но к тому, что победитель неизвестен, это не имеет никакого отношения. Приведу простой пример.

В 1589 году в России вводили патриаршество. Это была сложная история, отчасти даже афера Бориса Годунова – константинопольского патриарха Иеремию, который приехал к нам совсем по другому делу, пришлось почти полгода держать взаперти, пока он не согласился ввести у нас пост патриарха в нарушение всех церковных правил, ну да это отдельная история. Но когда он-таки согласился, то встал вопрос о процедуре вхождения патриарха в достоинство. И тут выяснилась пренеприятная вещь. Деталей чина Иеремия не помнил, но помнил основное – митрополиты собираются и выбирают патриарха, и тот, за кого подано наибольшее число голосов, и становится патриархом. С этим мы никак не могли согласиться.

Дело в том, что нам нужно было избрать патриархом митрополита Московского Иова, а в результате того чина, который предложил Иеремия, выбрать могли кого угодно (из числа митрополитов, разумеется). В результате возник прелюбопытный документ. Утверждение патриарха действительно содержало в себе процедуру выборов, но при этом каждому из голосующих было предписано, что он голосует за Иова. Выборы оказались частью сложной ритуальной системы – сначала читается такая-то молитва, потом все передвигаются в такой-то зал, потом происходит голосование, то есть каждый говорит, что голосует за Иова, потом патриарху Иеремии сообщается, что выбрали Иова, и он говорит об этом царю. Все это было заранее изложено на бумаге и, в соответствии с изложенным, и произошло. Неверно думать, что процедура выборов носит здесь характер формальный, напротив, это глубоко мистический жест. Выборы доказывают, что все митрополиты действительно подчиняются патриарху, и это ведет к общему благорасположению, и здесь самое главное только не нарушить ритуал и не проголосовать сдуру за кого другого. Следует, кстати, сказать, что такая процедура избрания нимало не повредила правильности результата. Иов, напротив того, проявил себя в высшей степени достойным патриархом, боролся с Лжедмитрием, анафематствовал его, пострадал за это, был смещен с поста и впоследствии причислен к лику святых.

Так вот, к вопросу о Шалве Павловиче Чигиринском. Коль скоро московское правительство приняло на себя такие муки, коль скоро пришлось откровенно позориться перед всем честным народом, коль скоро даже ходят слухи, что конкурсом вовсю интересуется Генпрокуратора – даже на такие риски пришлось идти, – то не правильно ли думать, что за всем этим стоит великая цель, кою в силу особых обстоятельств огласить неможно?

А ведь стоит так поставить вопрос, и все станет ясно. Шалва Павлович даже сам вполне открыто на это намекнул. Объясняя свое отличие от конкурентов, он все время подчеркивал – я не инвестор, я девелопер. «Девелопер делает проект оптимальным, наиболее целесообразным с точки зрения бизнеса, – говорил он. – А инвесторы хотят получить как можно больший доход». Понятно, что когда бизнес и получение дохода так открыто, отчетливо противопоставлены друг другу, то бизнес здесь – это не то занятие, которое подразумевается под этим словом обычно, но бизнес в буквальном переводе с английского – Дело. Вопрос только в том, какому делу служит Шалва Павлович.

А дело, это, между прочим, хорошо известное. До того как заниматься «Россией», господин Чигиринский занимался «Москвой». Именно он подготовил всю кампанию по ее сносу, профинансировал движение проектной документации, получил все необходимые разрешения, после чего совершенно безропотно переуступил права на этот проект тому самому неназываемому лицу, которое хорошо знает мэр Лужков. И это еще не все. Главное свершение господина Чигиринского – это «Сити», площадка, которую он героически держит уже много лет, ни в коем случае не доводя до строительства. У этого человека, попросту говоря, миссия – сносить, но не строить. «Россию», несомненно, снесут, но только для того, чтобы после этого легко переоформить проект на такого инвестора, который попросит Юрия Михайловича не строить ничего на этом месте в связи с новооткрывшимся видом на Кремль.

Один знающий московскую недвижимость человек, с которым я поделился всеми вышеизложенными соображениями, нашел их весьма здравыми, но дал им неверную интерпретацию. Дело в том, что срок окупаемости гостиниц – 15-20 лет, в то время как срок окупаемости жилья и офисов в Москве – максимум пять. Поэтому расчистить в центре место от гостиниц, а потом их там не построить, вернуться к истокам и возвести там жилые дома, воссоздавая нашу историю и продавая их в силу специфики расположения по 15-20 тыс. за кв. м – это превосходный бизнес. Но я-то имею в виду совсем другое. Я имею в виду чистое, неосложненное никакими материальными интересами желание Юрия Михайловича, то есть инвестора, которого он очень хорошо знает, раскрыть москвичам превосходные виды на Кремль. Ну и, кстати, чтобы поменьше тут было всяких приезжих в гостиницах. А то понаедут – пройти невозможно.

вверх