|
|
|
Художественный дневник
01.02.2002-01.05.2002
Григорий Ревзин
Россия и Запад: Век Посещения
IV-MMII - 28.09.2002
Главным же козырем мистического любовника были его связи
с заграницей. Собственно, предлагая возлюбленной свои дары и доказывая
их преимущества по сравнению с дарами Юрия Лужкова, мистический любовник все время таскал картинки из зарубежных журналов и
говорил: «Видишь, вот, у меня все как в Финляндии, как в Голландии,
как в Швейцарии, а не так, как у этого мужлана и деревенщины».
И как раз это сходство в несколько затуманенном воображении мистического любовника и виделось ему
главным ресурсом реализации стратегии прославления России, ибо,
как только, скажем, финны увидят, что у нас все как у них, так сразу
и начнут у нас все копировать и на нас восхищаться.
Такова, повторю, была ситуация до развода мистической невесты
с Ю.М. После же открылась вся тяжесть реальной ситуации. Потому
что для чего же, скажем, тем же финнам нас копировать и восславлять, когда это мы их копируем и
восславляем? Мистический любовник запаниковал. Квинтэссенцией
этой паники оказался визит десяти русских архитекторов в Лондон на
выставку в Королевский институт британских архитекторов.
Такой представительной и одновременно странной по программе
выставки российская архитектура не производила из себя давно. Называлась выставка «Время перемен».
Многие гадали, какие перемены имеются в виду, но совершенно
несомненно, что, поскольку собиралась выставка из экспозиции Арх-Москва 2001, то имелись в виду
перемены самого последнего времени, когда неомодернисты победили.
В Лондоне были экспозиции Александра Скокана и Сергея Киселева,
Владимира Плоткина и Николая Лызлова, Александра Асадова и
Тимура Башкаева и даже любимого моего автора Михаила Филиппова,
стоящего в этой истории несколько особняком. Можно смело сказать,
что как ни верти, а лучших архитекторов сейчас в России нет.
Открывалась вся эта выставка концептуальным планшетом Евгения
Асса «Уроки Леонидова». Заметим, что Евгений Асс по своей известности
и авторитету вполне мог бы выставить и собственную архитектуру,
однако ж, будучи до некоторой степени предводителем мистического
любовника в глухие года мистического брака России с Лужковым, предпочел тщеславному показу собственных
работ констатацию горькой истины. «Российская архитектура переживает
эпоху перемен, – написал он на своем планшете, отчасти заменившем знамя
выставки. – Очень важно сегодня выбрать верный путь. К сожалению, за
годы тоталитарного контроля мы утратили творческую отвагу. Сегодняшнюю русскую архитектуру трудно назвать яркой и оригинальной».
То есть программа выставки оказывалась такой: у нас тут перемены, вот наши лучшие архитекторы,
и посмотрите, до какой степени у нас нет ничего яркого и оригинального.
«Помогите!» на знамени написано не было. Но тут и так все ясно.
Мистический любовник, когда, казалось бы, уж все было к тому, чтобы
превратиться в мужа, закатил отчаянную истерику, запричитал, «Как
ты могла! Как я мог!» – отказался целоваться, убежал за границу и там
объявил себя импотентом. И потребовал сильнодействующих препаратов
для правильного выбора пути.
Как на такое должна реагировать мистическая невеста? Перед ней
открылась нелицеприятная истина – мистический любовник мог нормально существовать лишь в режиме
искусственного карантина, навязанного мистическим супругом. Он был
как-то не сам собой, а заменой иностранца, которого к ней не впускали
(пользуясь выражением философа Бодрийяра, который тоже почему-то
приезжал, – симулякром). Но как только этот режим окончился, стало
ясно, что ничего хорошего от отношений с любовником, симулякром
и импотентом, ждать нельзя. Что же остается? Нужно срочно переориентироваться на иностранцев.
Что же, теперь ясно, зачем они сюда ездят – женихаются. Их можно
понять – не ответить на такой призыв было бы странно. Тут, кроме того,
необходимо учесть еще два обстоятельства. Ситуация отчасти напоминает ранние девяностые, когда вдруг
сюда решили приехать все вокально-инструментальные ансамбли, прославившиеся в 70–80-е гг., –
Scorpions, Deep Purple, Modern Talking. Статус этих ВИА отчасти напоминает наших
архитектурных гостей – их слава так же грандиозна, как и почтенна по
времени. Известность к ним пришла не вчера, по возрасту и Колхаас,
и Либескинд в сущности – дети войны, а Ренцо Пьяно мог бы быть
и ветераном ВОВ, хотя, кажется, был тружеником тыла. По статусу
(скажем, в классификации газеты «Mond») они давно перешли из разряда «модных архитекторов» в разряд
«классиков». Нельзя сказать, что бы они всю жизнь ждали зова из России,
но в силу возраста их отношения с ней могут оказаться если не последним высоким светлым чувством,
то последним легким флиртом с экзотической девушкой.
В таких вещах, кстати, очень важно фоновое знание. Единственное, что знают о России все наши
разнообразные гости, – то, что здесь был
Malevitch. Все они испытали глубокое влияние Malevitch, и все чувствуют себя продолжателями его традиций, в терминах родственных –
побочными детьми или племянниками. В мистических браках такое дело
очень важно – с одной стороны, и жених не чужой, с другой – когда
брачуешься, приятно думать, что родственники со стороны жены
не имеют ничего против.
Итак, вроде бы стороны готовы и согласны. И что же? Мы, так
сказать, подготовились к мистическому браку, они обедать ездиют,
а толку никакого.
Попробуем разобраться опять же на фактах. Эрика Мосса заставили
сделать проект, а потом обозвали сексуальным маньяком и отправили
домой. Ренцо Пьяно сразу поинтересовался у знакомых русских журналистов: «Кинут?» – получил утвердительный ответ и уехал. По свидетельству очевидцев, Карим Рашид
у нас отчаянно расхворался, прямо чуть не помер. Рем Колхаас и Даниэль Либескинд вообще не оставили по
себе следов.
Западники всегда уверяли нас, что от контактов с Западом должно
произойти что-то хорошее. Славянофилы, напротив, говорили, что ничего не произойдет в силу происхождения нашей цивилизации от древнегреческой, устроенной на совсем
других основаниях, чем проклятое латинство. Но, заметьте, и те и другие, и западники и славянофилы,
были русскими людьми. Как показывает анализ текущего художественного момента, правы были и те,
и другие.
Связь с Древней Грецией позволяет нам смело сопоставить ситуацию
России с тем, что случилось с Пенелопой, когда Одиссей слишком увлекся
плаванием. Дом его полностью заселили женихи, которые пели,
пировали и домогались. В нашем случае они пируют и читают лекции, что
не делает существенной разницы. Вопрос в том, что дальше.
Все это происходило до тех пор, пока не вернулся Одиссей, который
надавал им по шеям. Так что, скорее всего, никакого брака не будет
и никакого результата из этой езды не получится. Но это не значит, что
западники неправы, контакт с Западом полон прекрасных перспектив.
С того момента, когда Одиссей надавал женихам по морде, началась великая древнегреческая цивилизация.
Так что в ближайшее время женихам надают по морде – с лицом
Мосса это уже отчасти произошло. Ренцо Пьяно оказался самым мудрым из женихов – естественно,
кинут, да еще как. Но именно это откроет будущее перед российской
архитектурой. Остается только понять, кто Одиссей.
<<вернуться
вверх
|
 |
|
