|
|
|
Что делают ньюсмейкеры?
XXI-MMVII - 01.06.2007
ЮРИЙ АВВАКУМОВ И АНДРЕЙ САВИН
Павильон №1 «Биеннале-парк». ОАЭ, Абу-Даби, остров Саадиат
Архитекторы: Юрий Аввакумов и Андрей Савин
31 января в столице ОАЭ открылась выставка, представляющая амбициозный
замысел создания нового центра современного искусства в столице Эмиратов
Абу-Даби. Один из выставочных павильонов в нем проектируют российские
архитекторы Юрий Аввакумов и Андрей Савин. Строительство гигантского комплекса
на острове Саадиат должно, по идее его создателей, превратить столицу ОАЭ в
международный культурный центр. Четыре главных здания заказаны самым известным
архитекторам мира (специально подчеркивается, что трое из них – лауреаты
Притцкера). Фрэнк Гери проектирует «Гуггенхайм Абу-Даби» – Музей современного
искусства, Заха Хадид – Центр театрального искусства, Жан Нувель – Музей
классического искусства и Тадао Андо – Морской музей. Помимо четырех больших
музеев, задуман «Биеннале-парк» с 19 павильонами, в которых будут
устраиваться, в зависимости от обстоятельств, как временные, так и постоянные
экспозиции и перформансы. Пока известно семь авторов. Среди них Грег Линн
(США), названный журналом «Форбс» одним из десяти самых популярных современных
архитекторов мира, Хани Рашид и Лиз Анн Кутюр (группа «Асимптота», США), Халид
Алнайар (ОАЭ), Дэвид Энджи (Великобритания), Пей-Жу (Китай), Сенг Х-Санг
(Корея). Проектировать павильон site №1 директор фонда Гуггенхайма Томас Кренц
пригласил российского архитектора, одного из лидеров движения «бумажной
архитектуры» Юрия Аввакумова, который сделал проект в соавторстве с другим
бывшим «бумажным» архитектором Андреем Савиным (архитектурная мастерская «А-Б»).
Павильон Аввакумова&Савина снаружи похож на геометрически стилизованную
когтистую лапу с пятью пальцами – лучами, вытянутыми в сторону города. Сверху
(и на плане) это форма пальмового листа (рядом как раз аллея с пальмами),
заострения которого срезаны на краях участка, но продолжаются в верхней части
выносами стреловидных окон удивительной формы: вверху длинные «козырьки», под
ними – кристаллические выпуклости больших шестигранных окон. Ночью окна будут
светиться, складываясь в подобие витрины-вывески, обращенной в сторону города.
Здание аккуратно вписано в отведенные границы, но не занимает участок
полностью, а разделяется на пять коридоров, сходящихся в одном центральном
зале. Коридоры двухъярусные, в верхней части каждого их них устроена галерея.
Кроме того, три средних луча могут быть отгорожены временными стенками, чтобы
устроить там жилье для художника in residence, то есть живущего и работающего
прямо в павильоне. Стены внешних лучей стеклянные, днем оттуда будут видны
аллеи парка, а ночью, наоборот, павильон будет светиться, и снаружи будет
видно, что происходит внутри. Чтобы смотреть изнутри наружу и снаружи внутрь
было комфортнее, предполагается использовать поляризованное стекло. Изрезав
план зигзагами лучей, архитекторы, помимо кристаллично-биоморфмного
своеобразия объема, получили увеличение площади вероятной развески: если
поставить на такой площади обычное здание, то длина его стен окажется около
ста метров, а здесь, сложившись гармошкой, «полезные плоскости» увеличивают
свою длину больше чем в два раза (почти до 250 м), объясняет Юрий Аввакумов.
Авторы называют разнообразные источники своей композиции: самый классический –
театр Олимпико Андреа Палладио, где проходы за сценой сходились к ее центру;
самый похожий – Клуб имени Русакова Константина Мельникова, и самый
оригинальный – американский бомбардировщик B2. Такой разброс параллелей
говорит не столько о классичности, сколько о новизне решения, основанного на
господстве лучевой планировки, больше характерной для городов, чем для
выставочных павильонов. Вообще тема построения зачатка города внутри отдельно
взятого павильона кажется нечуждой этому проекту: он буквально состоит из
одной площади и пяти улиц, где, как это бывает в городах, действительно мог бы
кто-нибудь поселиться. Постоянное взаимопроникновение внешнего и внутреннего
пространств (днем – туда, ночью – оттуда) усиливает ощущение того, что
сравнительно небольшое здание делает смелую попытку привить лежащей рядом
арабской столице ценности классической планировки европейских городов и
парков.
Впрочем, помимо навеянных яркой образностью ассоциаций, у проекта есть
очень реальный подтекст – это первый за долгое время выход российских
архитекторов в реальную мировую практику. Важно то, что нашим архитекторам
заказали не национальный павильон страны, где участие кого-нибудь из
соотечественников было бы неизбежным, а павильон «Биеннале-парка» – выставки,
имеющей серьезные претензии стать новым мировым художественным центром. Может
быть, со времен побед «бумажных архитекторов» в конкурсах иностранных журналов
это первый шаг к их серьезному международному признанию.
Юлия Тарабарина
вверх
|
 |
|
