Что делают ньюсмейкеры?

Владимир Седов
Графика в качестве ориентира
XXVIII-MMIX - 01.05.2009

В ноябре 2008 года в Доме архитекторов в Москве открылась выставка, посвященная Сергею Сергеевичу Подъяпольскому (1928–2002), видному московскому архитектору-реставратору. Эта выставка, подготовленная учениками Подъяпольского, в декабре открылась вновь уже в Московском архитектурном институте. Интерес к этому проекту вызван прежде всего значением Подъяпольского для архитектурного сообщества вообще и для архитекторов-реставраторов – в особенности. Это значение Подъяпольского можно выразить одним словом – ориентир. Ведь он в течение десятилетий оставался ориентиром, маяком, вехой на непростом пути реставрационной науки и практики. Он был некоей высшей точкой, относительно которой можно было вымерять свои координаты, координаты всего дела. Старшим современником Подъяпольского был Давид, почти ровесником – Альтшуллер, которые пользовались не меньшим авторитетом, но они оба были больше практиками, творцами (хотя и занимались научными исследованиями), тогда как Сергей Сергеевич, отойдя несколько в сторону от основного «потока» профессии, совмещал в себе и практика с головокружительными по трудности консервациями и реставрациями, и академического ученого с тщательно продуманными публикациями, и преподавателя, выпускавшего лучшие реставрационные кадры.

Все эти стороны деятельности Подъяпольского заслуживают самого серьезного внимания, все они достойны памяти. Но как выразить это в выставке? В бытовых или постановочных фотографиях? В наборе статей, в дипломах учеников? Все это присутствует в подготовленной экспозиции. Но наибольшее внимание привлекает художественная архитектурная графика ученого-реставратора или такая его архитектурная графика, в которой эта художественность присутствует.

Как только глянешь на листы с храмами Кирилло-Белозерского монастыря или московского Андроникова монастыря, то сразу же бросается в глаза совсем не так уж заметная в образе этого крайне подтянутого человека лиричность, романтизм, трепетность общения с великим зодчеством прошлого. Оказывается, что с шестидесятых годов XX века Подъяпольский разрабатывал один и тот же композиционный (и лирический) мотив: храм чуть снизу, в повороте, в некоем условном первоначальном виде (эта условность связана как раз с ракурсом, с необычной постановкой, которая позволяла не столько реконструировать возможный эффект, сколько создать его вновь). А небо! Это тревожное небо с косыми облаками выдает связь реставратора, сформировавшегося в «оттепель», с графикой Серебряного века, с Билибиным, Лансере, Рерихом. И как только увидишь эту связь, эту буквально прорвавшуюся сквозь научность романтику, так сразу понимаешь значение этой графики: она не только учила делать в соответствии с принципами (что очень важно), но и учила видеть русскую архитектуру распахнутыми глазами.

вверх