|
|
|
Путешествие
Алексей Тарханов
Лас-Вегас: уроки подлинности
III-MMII - 23.04.2002
Случай, на первый взгляд, аналогичный. Стоит посмотреть на большие ласвегасские отели.
В равнинном пейзаже посреди автомобильных
петель они поднимаются этажей
на 30-40, как сухопутные «Титаники».Они соединяют в себе все необходимое для того,
чтобы человек, раз
туда попавший, не должен был бы
никуда выходить, двигаясь от одного
игорного стола к другому, пока у него
не кончатся деньги или время.
История Лас-Вегаса – это история игорного бизнеса и страницы
жизни замечательных гангстеров.
Как в Париже сообщают, какое крыло Лувра было выстроено при каком
Людовике, здесь экскурсоводы говорят о том, какой отель и когда
заложил легендарный Бакси Сигал.
У каждого из лас-вегасских
отелей – своя тема и своя приманка.
Их создатели шли по пути умножения роскоши и аттракционов
и немало в этом преуспели – гром
и молния и дождь под искусственным
небом, или выбрасывающий языки
пламени искусственный вулкан, или
настоящее морское сражение с тонущими кораблями буквально у тебя
в ванной. На втором этаже The
Venetian под лазоревым искусственным небом расположен натуральный
венецианский канал, по которому
гондольеры катают постояльцев.
Никакой при том венецианской
грязи, запаха мочи и кошек, пришедших с рыбной пристани.
К тому же –
неслыханный акт политкорректности
– здесь гондольеры не только мужчины, как в фаллократической Венеции,
но и женщины, и даже довольно
толстенькие. А еще во дворе при
входе стоят кампанила с площади
Святого Марка, Дворец дожей и мост
Риальто. И весь отель в узорах,
мраморе, золоте и венецианской
штукатурке.
 |
В принципе, наверно, Лас-Вегас
мог бы себе позволить растреллиевский Зимним дворец прямо с Невой –
ведь есть здесь и Эйфелева
башня и кусок Лувра. Но против всех
ожиданий Лас-Вегас решил сделать
ставку на подлинник, а не на копию.
Ответная ставка Коолхааса
выглядела довольно весомой.
Во чреве отеля под густым слоем
самоварного золота обнаруживается
имплантированная железная камера
бескомпромиссного минималистского дизайна.
Удивительно, но город, для
которого декорации всегда были
важнее архитектуры, упивается этим
принципиально чуждым себе качеством подлинности и скромности.
«Ничто не может превзойти в уникальности сочетания Эрмитажа и
Гуггенхайма»,– с гордостью сказал
на открытии председатель совета
директоров The Venetian Шелдон
Адельсон. Американцы всерьез считают, что произошел прорыв в будущее,
и Лас-Вегас, олицетворяющий
веселую и праздную Америку, наконец-то задумался о вечном.
И тут же,
как и было сказано, толпою пришли
к нему свободные искусства.
Словом, прекрасная жестянка
Коолхааса при жизни признана шедевром. Я думаю,
еще и потому, что
это произведение знаменитого архитектора,один список наград которого
занимает полстраницы мелким
шрифтом. Если бы это сделал начинающий, ему бы плюнули в лицо.
Но начинающего, как видим, и не
позвали. Давайте нам, сказали, самого лучшего.
Притцкеровского лауреата давайте.
 |
Месту, где довольно дешевые
материалы виртуозно изображают
роскошные, где одно прикидывается
другим, тот противопоставил самый
настоящий материал, какой только
можно найти,– металл и очень дорогую скромность.
В отличие от первого
музея – фабрики искусств со многими нарочно придуманными сложностями,
второй – это просто прямоугольный зал, изолированный от
дневного света и разделенный поперек несколькими стенами-перегородками.
Стены собраны из металлических плит темно-ржавого цвета.
К плитам на специально для этого
разработанных магнитах, способных
выдержать 400 кг каждый, подвешены картины. Проход справа и проход
слева. Деревянный пол. Такой же
потолок.
Этот свой зал Рэм Коолхаас имплантировал прямо в венецианский
вестибюль. С одной стороны мраморные колонны,
а с другой – глухая
металлическая стена, огораживающая совершенно особое пространство,
никак не связанное с мифологией
Лас-Вегаса. Когда ты за ней – венецианская мишура не отвлекает от развешанных картин,
когда снаружи –
бескомпромиссный металлический
фасад намекает на то, что за ним
скрыто искусство, не нуждающееся
в украшении. Зал Коолхааса назвали
«шкатулкой для драгоценностей»,
хотя это скорее бункер, чем шкатулка. И даже не бункер,
а броненосный
крейсер «Аврора», вставший прямо
у пристани Сан-Марко. То есть
объект, излучающий какой-то вызов,
если не угрозу. Так все и решили.
С одной стороны – многорукие
бандиты, с другой – Матисс и Пикассо, а между ними железный экран
Коолхааса, который тебе английским
языком говорит: «За этой стенкой,
guy, великая европейская культура.
А тут у нас – великая американская
культура, да плюс к ней – рулетка,
слот-машины и блэк-джек круглые
сутки. И давай, guy, делай свой
выбор».
Для того чтобы сделать выбор,
надо решить, чем показ львов-альбиносов в отеле «Мираж» принципиально отличается от показа эрмитажных
картин в The Venetian. На первый
взгляд – ничем. На второй тоже.
Устроители оправдываются интересами
пропаганды высокого искусства,
но мне кажется, что не только
в просветительстве дело. Просто
по сравнению с белыми львами или
посещением шоу Cirque du soleil
деньги, отданные на Гуггенхайм,
кажутся пожертвованными на культуру. То есть любопытство к искусству морально легче оправдать.
<<вернуться
далее>>
|
 |
|
