|
|
Путешествие
Николай Лызлов:
«Это текст на моем языке»
VI-MMIII - 30.04.2003
Тема катастрофы для любого классициста ассоциируется с Помпеями, и другого
места для путешествия наш журнал выбрать не мог. Однако путешествия
искусствоведов не то, чтобы обязательно заканчиваются путеводителем, но всегда
к этому стремятся, а этот продукт мало радует архитекторов. Особенно если это
уже десятый путеводитель по хорошо известному городу. При этом интересно
узнать, что думает по поводу этого города сам архитектор, особенно если место –
классическое, а архитектор – модернист.
Наш ньюсмейкер Николай Лызлов рассказывает Оксане Рудченко о своих
впечатлениях от Помпей.
Оксана Рудченко
У вас были какие-нибудь ожидания
от этого города?
Николай Лызлов
Да, и не слишком располагающие. Я привык, что все памятники делятся
на памятники истории и памятники архитектуры. Памятники архитектуры –
вневременные вещи. Они, конечно, были когда-то созданы, но ценность их –
художественная, и это один полюс. А другой – памятники как исторические
свидетельства, как археология. Каждый раз, когда я на них смотрел, я заново
убеждался, что не требуется от них, чтобы они имели какой-то художественный
смысл. Это фундаменты каких-то бывших, может быть красивых, а может быть
уродливых, зданий. Образ жизни – просто
люди жили несколько веков подряд – и никакой другой ценности здесь нет.
Рассматривая руины Помпей, в какой-то момент вдруг начинаешь
поражаться знакомым элементам городской среды – ступеням, дверям,
окнам, пешеходным переходам. Ты понимаешь, что это был такой же
европейский город, как сегодняшние
О.Р.
Но, скажем, римские руины?
Н.Л.
Как это ни кощунственно звучит, но разочаровывает. Как в Палеонтологическом музее лежат кости доисторических
чудовищ, и в принципе интересно, что этот камень – оказывается яйцо какого-то
ящера, а вот это его берцовая кость. Но, так сказать, целостного впечатления
от чудовища у меня это не оставляет. Нужна картинка от ученого-археолога,
который мог по этой кости реконструировать все, и на меня эта картинка
производит большее впечатление, чем сама кость, хоть и подлинная. Когда-то в
МАРХИ наш учитель Николай Николаевич Уллас, когда я поленился
сделать фасад целиком и сделал фрагмент, мне сказал: «Вырезка хорошая, но
представления о корове не дает». В Риме – только эти вырезки, и непонятно из чего,
и собраны в каком-то чудовищном порядке. Или другой вариант – с
руинами ничего не делают, они медленно превращаются в явление природы, становятся
скалами, гротами, но это уже живет совершенно другой жизнью, нежели та,
которую ему предполагали авторы. Появляется красота, но иная, природная.
далее>>
|
|
|