приглашаем посетителей сайта на форум
16.12.2009/ содержание и все опубликованные материалы номера XXIX MMIX
01.05.2009 / содержание и все опубликованные материалы номера XXVIII MMIX
20.01.2005 / Открыт раздел "Тексты", в котором опубликованы книги Г. Ревзина
"Неоклассицизм в русской архитектуре начала XX века" (М., 1992) и
"Очерки по философии архитектурной формы" (М., 2002)

     тел.(495) 623-11-16  

О журнале
 
Подписка
 
Форум
 
Что делают
ньюсмейкеры?
 
Зарубежные
новости
 
Вызов - Ответ
 
Путешествие
 
Культура
 
SOS
 
Современная
классика
 
Вещь
 
Исторический
очерк
 
Школа
 
Художественный
дневник
 
Дискуссия
 
Объект
 
Спецпроекты
 
Книги
 
Тексты
 
[архив
номеров
]

 

 

Путешествие

Владимир Седов
Валахия: архитектура неоправданных надежд
XXIV-MMVIII - 31.01.2009

Куртя де Арджеш. Княжеская церковь. Середина XIV в.  

География и история

На современной карте Валахию найти трудно: она составляет часть Румынии, власти которой стремятся к объединению исторических провинций и областей, а потому не слишком подчеркивают то, что внутри страны есть несколько очень разнящихся краев со своеобразной историей, культурой и архитектурой. Среди этих областей выделяется Трансильвания, до недавнего времени принадлежавшая Западному миру: это область внутри Карпат c венгерским и немецким населением в городах, c католическими (а позднее – протестантскими) храмами. К востоку от Карпат расположена Молдова, или Молдавия, когда-то представлявшая собой особое православное княжество, а к югу от Карпат помещается Валахия – когда-то еще одно православное государство, существовавшее c XIII по середину XIX века, когда оно объединилось c Молдавией в единую Румынию. Валахия – это равнина, c юга ограниченная Дунаем, а с севера – лесистыми предгорьями Карпатских гор; равнина плодородная, c многочисленными реками, текущими c гор к Дунаю, c лесами и лесными озерами, c полями и растянувшимися вдоль дорог селами.

Балканы в начале XVI в. Межу Турцией, Венгрией и Молдавией – Валахия

Румыны – по-настоящему удивительный народ. Они пропали из истории почти на тысячу лет. История румын восходит ко временам даков, которых покорил римский император Траян в начале II в. н. э. Даки быстро усвоили латынь и основы римской культуры, но охранявшие их легионы под влиянием все нараставшей волны нашествия варваров уже в III в. ушли из Дакии к югу, за Дунай.

Даки, или будущие румыны, остались, но забрались в лесистые ущелья Карпат – и там как будто растворились. Археологи не очень-то могут показать их культуру за десять веков. а на равнинах все это время кто только не пробегал и не проживал: и геты, и гепиды, и гунны, и готы, и авары, и славяне, и болгары, и печенеги, и половцы, и татары. И вот в XIII в. на редко заселенные оседлыми славянами равнины начали спускаться c гор влахи (или валахи) – романский народ пастухов и земледельцев. Спустившиеся к востоку от Карпат влахи основали Молдавию, а к югу – Валахию, Валашское господарство. Славяне были включены в новый этнос, что определило как наличие множества славянских слов в румынском языке, так и то, что влахи приняли православие и служили службу и писали на церковнославянском языке до XVIII–XIX вв.

Если Молдавия была дальше от Балкан, а потому чаще попадала в орбиту интересов западных стран, Польши и Венгрии, то Валахию только Дунай отделял от Сербии (на западе) и Болгарии (на юге). За Болгарией располагалась уже Византия, так что Валахия просто обязана была попасть в орбиту притяжения тысячелетней империи.

Первая столица – первый архитектурный опыт

Тырговиште. Княжеский дворец и церковь

У нового государства столица c неизбежностью должна была располагаться в предгорьях, куда конница половцев или татар, кочевавших по соседней равнине, не имела свободного и легкого доступа. Первая столица Куртя де Арджеш (то есть «двор на Арджеше») была построена на холмах в горной долине реки Арджеш. Здесь был обширный двор воеводы (его еще называли господарем), посреди которого в середине XIV в. построили церковь Николая. Этот довольно большой храм представляет идею присоединения Валахии к Византийскому миру: это представитель типа «вписанный крест» в его столичном варианте – c развитой восточной частью и свободно стоящими четырьмя опорами, поддерживающими барабан купола.

Ворота средневекового Тырговиште

Строителями храма Николая были, по всей видимости, византийские мастера: об этом говорят и техника кладки, и такие столичные византийские формы, как «фестончатый» изнутри барабан и граненые абсиды. Но византийцы в данном случае работали для сурового господаря полудикой страны, а потому формы константинопольского палеологовского стиля, нежного и хрупкого, они использовали очень ограниченно (тот же фестончатый барабан), тогда как в основном они выражали идеи строгости и силы. Это было сделано посредством устройства необычных, почти абсолютно гладких фасадов (наличники окон поздние, XVIII в.), а также c помощью использования в интерьере квадратных в сечении мощных столбов, а не мраморных колонок. В подражание Константинополю, как до этого в Болгарии и на Руси, в западной части храма были устроены хоры, на которые князь и его семья попадали по внутристенной лестнице. После строительства храм был расписан, вероятно, тоже греческими мастерами.

Куртя де Арджеш. Княжеская церковь. Общий вид, вид на своды, интерьер

Во второй половине XIV в. Византию «заслонили» Болгария и Сербия, и в особенности – Сербия, стремившаяся выстроить новую империю греков и славян и противостоять натиску турок. Но слабеющая Болгария была ближе, сразу за Дунаем, а потому мы видим в Валахии и образец болгарского влияния.

Котмяна. Общий вид. Конец XIV в.

Интерьер церкви в Котмяне

В монастыре Котмяна, расположенном в предгорьях километрах в 50 от Куртя де Арджеш, небольшой бесстолпный храмик конца XIV в. показывает декорацию из частых арочных ниш и «строчек» поливных блюдец-изразцов. Такую декорацию найдем и в болгарской столице Велико Тырново, и в полувизантийском приморском Несебре (Месемврии). Важной особенностью Котмяны, ставшей потом основой всей валашской (и, заметим, молдавской) архитектуры, являются боковые абсиды-экседры. Они пришли c Афона, бывшего общей святыней и духовной столицей всех балканских стран.

Козия. Монастырский собор. Рубеж XIV–XV вв.

Козия. Резной декор абсиды

В монастыре Козия, находящемся к западу от Куртя де Арджеш на берегу бегущей c Карпат реки Олт, храм конца XIV века принадлежит другому направлению: это великолепный образец так называемой моравской школы, особого направления сербской архитектуры второй половины XIV – XV вв. Собор монастыря Козия, сооруженный господарем Мирчей Старым (1386–1418), является примером непосредственного экспорта форм моравской школы: и основные формы этого бесстолпного храма c боковыми экседрами, в целом вытянутого «кораблем» в продольном направлении, и детали его каменного резного декора выполнены, без всякого сомнения, приезжими сербскими мастерами. Причем мастерами самыми лучшими, теми самыми, которые выстроили для сербских королей и деспотов соборы монастырей Лазарица (1374–1378), Любостыня (1378–1388) и Каленич (1413–1416). Сходство Козии и этих построек таково, что мы можем предположить сооружение храма для Мирчи Старого в промежуток между строительством Любостыни и Каленича.

Фасады собора в Козии

Храм Козии – настоящее «окно» в моравскую школу: при разглядывании пучковых лопаток и сложнейшей резьбы оконных наличников и характерных моравских розеток появляется желание запомнить каждый драгоценный завиток и сравнить его c завитками декора монастырей в долине Моравы. Вместе c тем, Козия (а, следовательно, моравская школа) определила навсегда композиционную основу валашских храмов: это почти всегда будет бесстолпный храм (с узкими пристенными столбами-тягами в углах) с высоким куполом и двумя дополнительными «афонскими» экседрами на боковых фасадах. Византийский пример как будто заменился сербским.

Архитектура Византии после Византии: главные опыты

Византия перестала существовать в 1453 г., Сербия была окончательно разгромлена турками в 1459 г. Имперские идеи остались жить в двух центрах: на Афоне, где сложилось полунезависимое сообщество монастырей, и в Константинопольском патриархате, который даже под гнетом турок генерировал идеи внезапного освобождения и моментального восстановления империи. Надежды поствизантийских идеологов обратились не к дальним русским или грузинам, а к близким валахам: княжества Валахия и Молдавия стали основными «спонсорами» Афона и Патриарха, причем в большей степени таким спонсором-надеждой стала именно Валахия, более близкая как территориально, так и по идеологии (в отличие от Молдавии, постоянно балансировавшей между турками, Венгрией и Польшей). Валахия образовала третью вершину треугольника поствизантийской надежды (две другие составляли Константинопольский патриархат и Афон).

Дялу. Монастырский собор. Рубеж XV–XVI вв. Вид с юго-запада

Дялу. Вид с юго-востока

Сложилась парадоксальная ситуация: в очерченном треугольнике ждали чуда, причем чуда, никак не основанного на реалиях. Валахия попала в вассальную зависимость от турок еще в конце XIV в. Турки постоянно увеличивали сумму дани, а также все чаще требовали приезда каждого нового господаря на поставление в Константинополь-Стамбул, что требовало взимания денег для дополнительной дани. Военные силы Валахии были ограничены, господари часто были вынуждены бежать за горы, в Трансильванию, но турки обязывали их давать войска для походов в эту же Трансильванию. Уже к началу XVI в. было ясно, что надежды на чудесное восстановление империи в Валахии неоправданны – потому что почти ни на чем не основаны. Но тем сильнее были надежды – они опирались на чаемое чудо.

Декор барабана собора в Дялу

Но, c другой стороны, были и положительные моменты: турки не могли строить крепостей в Валахии и держать здесь гарнизоны, они не могли покупать земли в княжестве. Это делало Валахию, или, как ее все чаще называли, Цару Румыняску (Ромейское царство, то есть фактически – Византия), своеобразным «заповедником» поствизантийской жизни. Здесь строились господарями все новые и новые каменные монастырские храмы, они украшались росписями, для них писались книги, создавались произведения прикладного искусства. Жизнь Византии продолжалась в этом довольно слабом теле, но она продолжалась и в постоянных связях Валахии c гордыми монастырями Афона и с притаившимся у подножия османского трона Константинопольским патриархатом и греками Константинополя. Как ни странно, именно Валахия (а не Московское царство, как нам видится из Москвы) была настоящей наследницей империи, именно она стала Византией после Византии.

Западный и северный фасады собора в Дялу

Идея Византии после Византии, идея продолжения византийской жизни, а также надежды на чудесное воскрешение самой Византии из Валахии – все эти мысли и надежды c неизбежностью должны были породить архитектурное течение, иллюстрирующее или даже развивающее этот идеологический пласт. И действительно, примерно через 50 лет после падения Византии при господарях Раду Великом (1495–1508) и Нягу Басарабе (1512–1517) в Валахии появилась группа монастырских храмов, в которых тем или иным способом зодчие (и, конечно, заказчики) пытались дать ответ на вызов имперской, поствизантийской идеи.

Подкупольное пространство собора в Дялу

Подкупольное пространство Епископской церкви в Куртя де Арджеш

При господаре Раду Великом в монастыре Дялу, стоящем высоко на горе над второй столицей Валахии, над городом Тырговиште, раскинувшемся на равнине на низком берегу реки Яломица, была построена церковь Николая (1498–1508) – первый образец поствизантийской архитектуры. Если начинать разбирать этот храм по отдельным композиционным составляющим, то получится, что большинство форм здесь взято из моравской школы: и бесстолпный план c боковыми экседрами, и вытянутость «кораблем», и высокие барабаны, и сам эффект храма-скульптуры, стоящего посреди двора и «работающего» в основном своими фасадами. Но к этой схеме прибавились два барабана над западным притвором, происходящие, безусловно, c Афона, а также необычайная, утрированная «острота» форм: сам храм очень высокий, барабаны необычайно вытянуты, а резьба по камню покрывает уже практически всю поверхность. Самое же впечатляющее – это почти ковровая резьба на фасадах, суховатая, точная, геометричная, взятая откудато из поствизантийских рукописей. Это настоящий праздник орнамента, причем орнамента торжественного в своей повторяемости, в своей всеобщности, в своей узнаваемой византийскости. Тот же рассудочный и ровный характер имеют и двухъярусные аркатуры на фасадах.

Куртя де Арджеш. Епископская церковь. Начало XVI в.

Южный фасад. Епископской церкви

То же путь, что и в Дялу, избрали мастера так называемой Епископской церкви в Куртя де Арджеш (1512–1517), храма, построенного в старой столице господарем Нягу Басарабом. Композиционно оба храма очень близки (только купола над нартексом в Епископской церкви смещены к западу), а вот орнамент на фасадах второго храма уже совершенно иной: здесь мастера решили «выложить» не только поствизантийские формы, но добавить еще какие-то фантастические (птицы над окнами) и, что важнее всего, использовать еще и османские орнаменты в виде крученых жгутов, сталактитов и спиралевидных форм. Получилось, что храм заявляет об имперскости не только через византинизм, но и через формы сменившей Византию Османской порты, через формы чуждой культуры.

Западный портал Епископской церкви

Еще два храма говорят о другом пути «византинизма»: через повторение собственно византийских форм и использование не моравской каменной кладки, а кирпичной «полосатой» кладки, близкой поздневизантийским примерам. В соборе Митрополии в Тырговиште (начат в 1510-е, окончен в 1530 г.) был повторен пятиглавый тип храма, выполненный в кирпиче, но Lecomte de Noüy, французский реставратор конца XIX в., один из учеников Виоле-ле-Дюка, превратил храм в одноглавый.

Тырговиште. Митрополия. Начало XVI в., перестроена в конце XIX в.

Интерьер Митрополии в Тырговиште

А вот до монастыря Снагов рука этого реставратора, исказившего и формы Епископской церкви, не добралась. Снагов стоит на островке посреди лесного озера, его расположение характерно для равнинных монастырей, которые были доступнее для турецко-татарских рейдов, чем горные, а потому основывались в труднодоступных местах. Эта обитель основана господарем Владом Цепешем, тем самым Дракулой, о котором так много говорят и снимают фильмов. Цепеш здесь и похоронен – его могилу показывают посреди храма, но сам храм выстроен уже позже, в 1520-е годы. Это довольно большая церковь c характерными афонскими боковыми экседрами и частым кирпичным декором, но c необычным трехглавым завершением, представляющим некую промежуточную ступень между обычным византийским одноглавием и «царственным» пятиглавием. Это уже многоглавие, это уже многоголосие в завершении, но еще не вершина, только ступень по пути к ней. Такой вариант родственен нашим поствизантийским постройкам конца XV – начала XVI в.: трехглавым первоначально был Благовещенский собор Московского Кремля, к этому же типу относятся соборы Покровского Суздальского и Спасского Ярославского монастырей. Так что оказывается, что на поствизантийском пространстве мастера приходили к сходным решениям, вероятно, вспоминая какие-то ныне утраченные византийские образцы.

Общий вид монастыря Снагов

Собора монастыря Снагов. Начало XVI в.

Интерьер собора Снагова

В круг художественных средств мастеров Снагова входят и круглые столбы-колонны, поддерживающие средний барабан и подражающие византийским колонкам, и повторяющее тот же «извод» пространство в нартексе, который сначала был открытым, со сквозными арочными фасадами, и лишь полстолетия спустя был закрыт.

Вторая волна имперского монументализма

Уже к середине XVI в. турецкие гнет и контроль усилились настолько, что монументальные «мечтания» на время оставили валашскую архитектуру. В немногочисленных зданиях середины столетия, таких как Больничная церковь монастыря Козия (1542–1543), мы видим своеобразный маньеризм или, скорее, эстетское самоповторение знакомых форм, выразившееся в подчеркнутой хрупкости и вертикализме объемных форм и изысканности орнаментов на фасадах.

Козия. Больничная церковь. Середина XVI в.

Но к концу века и особенно в начале и середине XVII столетия вновь возникают образцы поствизантийского величия и орнаментализма. На княжеском дворе в Тырговиште в конце XVI века были построены каменный дворец и монументальная Княжеская церковь (1583), ставшая усыпальницей господарей. Это большой четырехстолпный одноглавый храм c двухкупольным притвором c запада. В массивном объеме храма, в тяжелых восьмигранных столбах в интерьере, в мерном и спокойном ритме кирпичного фасадного декора проступает стремление подчеркнуть государственную значимость постройки.

Тырговиште. Княжеская церковь. Конец XVI в. Общий вид с юго-востока, фасады

В равнинном Бухаресте, бывшем передовой крепостью на пути возможных вторжений из-за Дуная и одновременно летней резиденцией господарей, валашские князья строили на окраинах города свои монастыри. Одним из первых был монастырь Михай Вода, выстроенный воинственным господарем Михаем Храбрым (1593–1601). Собор этой обители (1594) принадлежит к трехглавому типу, то есть как будто «припоминает» Снагов, а его ритмичная двухуровневая арочная декорация в сочетании c клетчатой кладкой и дробными карнизами дают еще большее впечатление византийской торжественности.

Княжеский дворец в Тырговиште

В бухарестском монастыре Раду Вода собор, сооруженный в 1613 г., развивает основные формы обители Михай Вода, но в одноглавом варианте и с трехглавым развитым притвором. Все части увязаны между собой единым ритмом строгих и дробных арочных аркатур. В дальнейшем этот тип храма c незначительными композиционными вариациями стал ведущим для целого периода в середине XVII столетия, когда валашским господарем был Матвей Басараб (1632–1654), сумевший сбалансировать внешнюю и внутреннюю политику страны и привести ее к спокойствию.

Княжеская церковь с запада и развалины дворца

Памятники благочестия Матвея Басараба рассеяны от предгорий Карпат, где стоит монастырь Бребу c довольно крупным собором в честь Апостолов (1650), до столичного храма Тыргулеу (1654) в Тырговиште, сооруженного на вклад одного из бояр по той же схеме, что и в Бребу, но в миниатюрных размерах, и даже до степных районов южнее Бухареста, где в селе Плэтерешти была выстроена небольшая, но очень стройная монастырская церковь Меркурия (1640–1645). По возобновившейся тяге к византинизму образа и монументальности композиции и декора храмы времени Матвея Басараба напоминают одновременные или несколько более поздние русские памятники времени царя Алексея Михайловича и патриарха Никона.

Интерьер княжеской церкви в Тырговиште

Матвей Басараб в 1644 г. помирился c молдавским господарем Василием Лупу, что позволило построить в центре Тырговиште молдавский по архитектуре храм Стелеа (1645): c характерной вытянутой композицией c двумя барабанами, c позднеготическими порталами и зелеными изразцами-бобышками и, наконец, c молдавскими диагонально поставленными сводами в основаниях барабанов. Это редчайший пример проникновения культуры одного княжества в другое, какое-то «окно в Молдавию».

Бухарест Собор монастыря Михай Вода Конец XVI в.

Бухарест. Собор монастыря Раду Вода. Начало XVII в.

Интерьер трапезной собора монастыря Раду Вода

Надвратная колокольня монастыря Бребу

Бребу. Монастырский собор Середина XVII в.

Тырговиште. Церковь Тыргулеу. Середина XVII в.

Плэтерешти. Монастырский собор. Середина XVII в.

Подкупольное пространство собора в Плэтерешти

Собор монастыря Плэтерешти. Порталы и купола притвора

Тырговиште. Церковь монастыря Стелеа. Середина XVII в. Общий вид и декор барабана

Южный фасад собора монастыря Стелеа

Подкупольное пространство собора Стелеа  

Интерьер притвора собора Стелеа  

Дом настоятеля монастыря Стелеа

Попытка вестернизации и маньеризм фанариотов

На рубеже XVII–XVIII веков в Валахии правил умный и хитрый господарь Константин Брынковяну (1688–1714), пытавшийся ослабить турецкий гнет и завязать все более интенсивные отношения c соседними государствами и с Россией. Этот господарь в конце концов был казнен в Стамбуле вместе со своими сыновьями, но за время своего правления он все же успел сделать попытку интенсификации развития страны. Архитектура его периода показывает усиление интереса к западным стилям, прежде всего – ренессансу, в чем можно видеть определенную параллель c нарышкинским стилем в раннепетровской России. Как и в Москве и подмосковных усадьбах знати, развитие западного стиля привело к интенсивным поискам форм, к смешению традиционного и заимствованного, к созданию оригинальных декоративных композиций из резного камня.

Могошоая. Кухня и въездная башня дворца. Конец XVII в.

Вполне традиционное начало этого валашского ренессанса можно увидеть в церкви (1688) летнего загородного дворца Константина Брынковяну в Могошоае, расположенного на берегу озера недалеко от Бухареста, ставшего столицей c конца 1650-х годов. Сам же дворец, законченный к 1702 г., представляет тип боярских палат позднесредневекового типа, в который уже пришли ренессансная симметрия, открытые галереи c резными аркадами, карнизы на модульонах и крыльцо c беседкой на верхнем рундуке. В этом крыльце в декоре свода парадоксальным образом присутствует типичная османская декоративная роспись – свидетельство проникновения восточных веяний из-за Дуная. Этого османского привкуса в церковных постройках времени Брынковяну нет, тогда как ренессансный стиль используется очень широко (собор монастыря Колтеа в Бухаресте, 1701–1702, притвор собора Козии, 1707).

Могошоая. Дворцовая церковь. Конец XVII в. Общий вид, притвор и портал

В XVIII веке турки сумели использовать для усиления своей власти тех самых греков, которые составляли часть поствизантийского треугольника идеологии и надежды. Жившие в константинопольском квартале Фанар греки, называвшиеся фанариотами, все чаще назначались султаном на трон молдавских и особенно валашских господарей. Эти фанариоты были очень зависимы от султана и Османской порты и, несмотря на свой византинизм, усиливали политический гнет и сами разрушали хрупкую надежду на обретение силы. При фанариотах слабела не только экономика и политика Валахии, при них постепенно утрачивала способность к развитию и архитектура.

Могошоая. Общий вид

Но поначалу, в первой трети XVIII века, видимый отказ фанариотов от ренессанса, освоенного при Константине Брынковяну, привел к созданию очень изысканных по пропорциям, вытянутых вверх и совершенно византийских (не западных) по декору церквей. К этому византийскому маньеризму принадлежит церковь бухарестского монастыря Антим (1715) и особенно – удивляющая своим стройным силуэтом церковь монастыря Кретцулеску (1722), тоже в Бухаресте. В небольшой церковке Ставрополеос в центре Бухареста (1724–1730) вроде бы опять прорвалась декоративность стиля Брынковяну, но в утрированной форме, однако уже в церкви села Фундени близ Бухареста (1726) видим то механическое повторение традиционного декора и традиционной композиции, которое станет основой постепенного угасания местной школы, не сумевшей избавиться от композиционной скованности даже в таких поздних и позднеклассических по стилю памятниках, как собор пригородного монастыря Черница под Бухарестом (1830-е гг.).

Чертеж части аркады

Архитектура образовавшейся из Валахии и Молдавии (за исключением доставшейся России части Молдавии, называвшейся Бессарабией) Румынии являет погоню за западными стилями, иногда трогательную, иногда чрезмерную в стремлении повторить и раствориться. И все же даже в Бухаресте, очень сильно изменившемся за время желавшего казаться сильным и богатым королевства и тяжелой, напыщенной социалистической диктатуры, проглядывает тот хаотичный восточноевропейский город, та «большая деревня», к типу которой принадлежат и Москва, и Киев, и Стамбул. За фасадами коммунистической утопии то тут, то там видишь ряды особнячков и купола монастырских соборов. Родственный русским византинизм проступает в городской ткани, смешивающей убогость и необязательность уличной сети c парадностью площадей, сталкивающей скромность и закрытость приватного жилья c великолепием церковных сооружений. Это родственный край, еще одна часть поствизантийского мира.

Фрагмент фасада в сторону пруда

Могошоая. Фасад с приезда. Декор свода крыльца. Колонны крыльца

Бухарест. Собор монастыря Колтеа. Начало XVIII в.

Бухарест. Собор монастыря Антим. Начало XVIII в.

Притвор собора в Козии. Начало XVIII в.

Портал в притворе монастыря Козия. Начало XVIII в.

Бухарест. Собор монастыря Кретлеску. Начало XVIII в. Вид с запада  

Общий вид собора монастыря Кретлеску

Бухарест. Собор монастыря Ставрополеос. Начало XVIII в.

Двор церкви Ставрополеос в Бухаресте  

Собор монастыря Фундени. Начало XVIII в.

Собор монастыря Черница. Первая треть XIX в.

вверх

 Архив

     

31.01.2009 XXIV-MMVIII
Владимир Седов
Валахия: архитектура неоправданных надежд

     

 Архив раздела

   
XXIX-MMIX
   
XXIV-MMVIII
   
XXIII-MMVIII
   
XXII-MMVII
   
XXI-MMVII
   
XX-MMVI
   
XVIII-MMVI
   
XVII-MMVI
   
XV/XVI-MMV
   
XIV-MMV
   
XIII-MMV
   
XII-MMIV
   
X-MMIV
   
IX-MMIII
   
VIII-MMIII
   
VI-MMIII
   
V-MMII
   

IV-MMII

   

III-MMII

   
 

II-MMI

   
 

I-MMI

   

 


Rambler's Top100


     тел.(495) 623-11-16 

Rambler's Top100

 © Проект Классика, 2001-2009.  При использовании материалов ссылка на сайт обязательна