|
|
Ответ: Артем Дежурко
Скиты.
Гроты Барокко
VIII-MMIII - 31.10.2003
Гротта Павезе в Генуе. Конец XVI века.
Современное фото, план, разрез
Внутренние очертания пещеры
Маринали выглядят иначе. Поскольку обе
продольные стены (а также входная стена)
покрыты штукатуркой и расписаны,
при взгляде изнутри поверхность стен
кажется непрерывной и однородной.
Эффект этого сооружения не в том, что за
его архитектурным фасадом оказывается
пещера, а в том, что, войдя в него, зритель
вынужден признать поверхностью пещеры
внутреннюю сторону самой фасадной
стены. Трудно сказать, чем именно хотят
казаться эти стены и потолок – оболочкой
пещеры или все-таки интерьера. Стены
ровные, но не совсем (можно заметить, что
линии углов не вертикальны), и в потолке
оставлены слои как бы необработанного
камня. От нас не скрыто, что эта
поверхность рукотворная, но в той же мере
не скрыто, что она – поверхность скалы.
Андреа Палладио
Нимфей на вилле Барбаро
в Мазер
Стены пещеры Маринали расписаны
фресками, их автор – французский
художник Дориньи. На них изображены
руины, увиденные как бы из-под свода
грота, при этом некоторые части руин
переходят в трехмерную архитектуру
стен, а деревца переднего плана, судя
по перспективе фресок, должны стоять
в пространстве комнаты. Такие игры с
пространством обыкновенны для барочной
иллюзионистической живописи, но, кроме
них, здесь происходит еще одна, семантическая игра. Руина – такое же неопределенное состояние между архитектурой
и природой, как искусственная пещера.
Получается, что Маринали и Дориньи
решили одну задачу дважды. Тема грота
здесь не «трактована», а «обыграна». К
тому же, в пещере Маринали на каждом
шагу архитектурные парадоксы: входную
стену предлагают одновременно считать
и стеной каменоломни, и пространством,
в котором размещена иллюзорная руина,
а при этом еще и входной стеной – ее
широкие окна не позволяют забыть о
том, что она есть на самом деле. Смысл
оболочек, окружающих этот интерьер,
двоится и троится. Его строили в расчете
на то, что люди, войдя в него, станут
разводить руками.
Вид виллы Александра
Поупа с Темзы.
Предположительно Чарлз
Нэптон (Charles Knapton),
1750 год
Никогда, кроме эпохи барокко да,
может быть, еще нашего времени, здания
не возводили с такой целью. Еще один грот
заслуживает того, чтобы сказать о нем
несколько слов. Его устроил в 1725 году
английский поэт и писатель Александр
Поуп на своей вилле в Твикенхэме. Грот
не сохранился, но его подробно описал сам
Поуп в письме Эдварду Блаунту, написанном в том же 1725 году.
Рисунок, изображающий
Александра Поупа в гроте.
Предположительно (по
мнению Браунелла) сделан
Уильямом Кентом в конце
20-х гг. XVIII века
Дом Александра Поупа стоял на
узкой полосе земли между дорогой на
Лондон, идущей параллельно берегу
Темзы, и рекой, причем со стороны берега
из-за перепада рельефа он оказывался на один этаж выше. Сад располагался через
дорогу, и для удобства сообщения с ним
под дорогой был проложен подземный
переход, проходящий также через весь
подвал дома и открывающийся к берегу
реки через широкую арку под портиком
фасада. В глубине перехода Поуп устроил
маленькую квадратную комнату, высотой
около человеческого роста. Она была
обильно облицована изнутри грубым
камнем, так что ее плоские стены
совершенно исчезали за облицовкой.
В комнатке была устроена камера-обскура: свет, проникая со стороны
реки, отражался на стене маленьким
перевернутым изображением другого
берега Темзы. Такая камера не редкость
для XVIII века, но то, что здесь она была
устроена в гроте, сразу напоминает о
пещере Платона.
План виллы и план грота
Александра Поупа из
альбома Джона Серля
(John Serle) 1745 года
Грот имел два выхода: в парк, с
порталом, сложенным из дикого камня,
и к берегу Темзы, через арку в цоколе
дома. Его внутренние стены, как было
только что сказано, имитировали стены
пещеры. Таким образом, в нем вновь
соединились образы естественной среды
и архитектурного пространства (причем
«пещера» не просто была заключена в
архитектурные скобки, она была, помимо
того, еще одной из комнат в доме), но
их соединение не составило для Поупа
художественной проблемы. Гораздо
интересней в этом сооружении то, что
оно напоминало о пещере Платона. И не
только о ней: в стихотворении «На грот в
Твикенхэме» Поуп пишет об «Эгерийском
гроте, где, возвышенно печальный, сидел
и размышлял св. Иоанн». (Здесь важно и
то, что твикенхэмский грот связывается
ассоциацией с эрмитажем святого
отшельника, и то, что этот отшельник
– философ и визионер.) Жанр паркового
аттракциона, в котором воплотились эти
образы, совсем не уничижителен. Ролевая
игра, к которой побуждают парковые сооружения, была серьезной игрой.
<<вернуться
вверх
|
|
|