Ответ: Николай Малинин
Дворы.
Casa Mila Антонио Гауди
VIII-MMIII - 31.10.2003

В Барселоне этот дом называют La Pedrera, что в переводе означает «каменоломня». Это прозвище, как и многочисленные карикатуры (например, дирижабли, которые паркуются непосредственно в окна здания, или балкон, набранный из морских гадов), появилось еще когда здание строилось (1906–1910) и отражало то недоумение горожан, смешанное с раздражением, в которое их поверг этот дом.

Подивиться было чему. Не архитектура – скульптура, не здание – скала с пещерами, не дом – аттракцион для экстремалов. Вместо привычной ровной стены – волна. Вместо внятной кирпичной кладки – изгибы каменных блоков. Вместо окон – провалы и зияния. Вместо балконов – брутальные ажурные браслеты. Вместо крыши – холмы, а вместо дымоходов – истуканы с пустыми глазницами.

Батллори Джофре. Рисунок Casa Mila. Коллекция Фонда Гауди

Но все эти причуды отнюдь не прихоть декоратора. То есть прихоть, конечно, но – архитектора. Каждая из этих кажущихся иррациональными «прихотей» просчитана и в основе своей вполне рациональна. Неточно уже само слово «каменоломня». Скорее уж «камнеплавильня». Добиваясь нужной плавности, Гауди стесывал каменные блоки фасада по четыре раза. Порой доходил до кронштейнов металлического каркаса, так что приходилось залатывать каменными пробками.

Разрез Casa Mila. Внизу подписи заказчика, Пьера Мила, и подрядчика, Жозефа Плантада Фореса

Фасад Casa Mila, представленный на заседание мэрии в феврале 1906 года. В правой части рисунка видны подписи на разрешение на строительство. Сходство рисунка с реально построенным зданием весьма условно

Планы типового и первого этажа Casa Mila из состава подачи в мэрию в 1906 году

Но и сама по себе фасадная «волна» не только дань модной линии модерна. Впрочем, с модерном, который лишь изображал витальные силы природы, тут воообще мало общего: у Гауди волна не поверх фасада, а внутри него. Скругленный угол – ход, известный в решении перекрестков (а дом Мила маркирует важный барселонский перекресток – угол Пассеч де Грасия и Калье де Провенца). Гауди же идет дальше и прокатывает этот прием по всем фасадам – дом превращается в аналог знаменитой «бесконечной» скамьи в парке Гуэль. То есть, посыл – традиционный, но превращен в сверхидею путем ставшего популярным в ХХ веке принципа тиражирования.

Реальный фасад Casa Mila, обмер Цезаря Матинела, 1967. Коллекция Фонда Гауди

Впрочем, такая интерпретация тоже была бы слишком однозначна. «Волна» на фасаде появилась еще в предыдущей работе Гауди – находящемся неподалеку доме Батло. Там не было никакого угла, дом зажат соседями по проспекту, но «волна» есть – хотя и не может набрать нужной силы. Налицо наличие пластической программы, которая определила и конструктивное решение дома Мила. Вся нагрузка тут перенесена на каркас, внутри – гибкая планировка, причем планы этажей совершенно различны. Это, конечно, еще не свободный план Корбюзье: череда комнат тут связывается коридорами, но она не менее уникальна. В планах квартир нет ни одного прямого угла, а их очертания повторяют рисунок фасада. Коридоров же просто не замечаешь: они текут, плавно превращаясь в комнаты, и так же плавно вытекают обратно. «В интерьерах Гауди – ощущение собственной угловатости, – заметил Петр Вайль. – Только лежать представляется естественным».

Casa Mila. Общий вид, виды интерьеров. В идее «взрыва» прямоугольной геометрии доходного дома органическими формами Гауди является прямым предшественником Стивена Холла

Большие же окна при небольшой площади комнат дают максимум освещенности (даже с перебором: уже весной они наглухо задраены жалюзи), но не забыты и подсобные помещения: их окна выходят во внутренние дворы. Эти дворы-колодцы – типология тоже распространенная. Но Гауди и тут находит возможность сделать их оригинальными: кверху они расширяются и с крыши выглядят как мощные воронки, засасывающие в себя свет и воздух. Если говорить о прямых предшественниках пещер Стивена Холла, то это, несомненно, Гауди.

При всей своей монументальности и брутальности (кремовые стены со временем побурели и издалека может показаться, что дом сделан из бетонного монолита), здание по сути своей – решето. И знаменитая входная решетка – лучший его символ. Интересно, что в борьбе за чистоту своего создания Гауди дважды победил муниципалитет: сначала он на лишний метр вылез на тротуар, а потом на два метра превысил разрешенную высоту. Проиграл он лишь раз: по проекту фасад должен был быть украшен скульптурным изваянием Девы Марии, но в ситуации религиозного кризиса 1909 года заказчики уговорили его от замысла отказаться. Дому это пошло только на пользу: его диковатая «пещерная» образность, контрастирующая с проницаемостью пространств, остается уникальной находкой мастера.

вверх