|
|
|
Ответ: Сергей Ходнев
Экстаз иезуита.
Theatrum Sacrum
Джузеппе Бибиена
VII-MMIII - 19.06.2003
Художники из семьи Галли, взявшие прозвище Бибиена по названию их родного городка, были
самыми выдающимися мастерами барочной сценографии. Они работали почти во всех
странах Европы на протяжении целого века с лишним, фактически монополизировав
область театрально-декорационного искусства:
им удалось найти настолько адекватный задачам тогдашнего оперного театра язык, что
декорация, созданная не в манере Биббиена и не по правилам Биббиена, не имела никаких
шансов на успех. Основатель династии, Фердинандо Галли Бибиена (1657–1743),
явился и основоположником композиционных и стилистических принципов сценографии,
которых довольно строго придерживались его
сыновья и внуки. Главным достижением семьи Галли Бибиена было не только умелое
использование уже наработанной к середине XVII века кулисной системы декораций, но и
усовершенствование приемов иллюзорной перспективы. Если до них сценическое
пространство оформлялось исключительно по принципам фронтальной перспективы, то
трудами школы Бибиена все чаще начинает применяться угловая перспектива
(veduta per angolo). Такое смещение точки зрения, кажущееся на первый взгляд неестественным,
позволяло достичь максимального эффекта глубины, в то же время придавая
изображаемому пространству живость и реалистичность. Несмотря на те изменения,
которые происходили за это время в стилистике обычной, реальной архитектуры,
условная архитектура в декорациях Биббиена
остается почти неизменной, поэтому не всегда
легко с первого взгляда отличить декорацию,
созданную Фердинандо в 1700, от декорации, которую создали его сыновья Джузеппе
(1695–1757) либо Алессандро (1686–1748) в 1730, или, скажем, его племянник Джованни
Карло Сичинио (1717–1760) в 1750г. Всюду одно и то же: монументальные сдвоенные
колонны, арки, балясины, тяжелые карнизы, волюты – и все это совершенно подавляющей
грандиозности; да и пространство, которое эта
архитектура образует, захватывает дух даже сейчас, когда от этих декораций остались
только двухмерные образы – эскизы и альбомы
увражей.
Само словосочетание «священный театр» ассоциируется прежде всего с
мистериями. В данном случае ассоциация эта заведомо ведет по ложному пути,
поскольку никакой внешней постановочной драматургии этот жанр не
предусматривал. Тут, в общем-то, та же история, что и с самим словом
scenographia: в свое время ренессансные теоретики как-то решили, что этот
витрувиевский термин является просто-напросто синонимом к слову «перспектива», а потом пару столетий все творцы
двусмысленно играли данным термином, иногда действительно подразумевая под
ним что-то театральное, а иногда просто называя так перспективные архитектурные композиции. Так вот, theatrum
sacrum на сей раз следует понимать как, если хотите, «священная диарама,
устроенная наподобие театральных декораций». Возникает вполне понятный
вопрос, зачем было нужно такое создавать.
Слева. Фердинандо Бибиена, первооткрыватель многих
«семейных» фокусов с перспективой, не только
передавал их изустно своим сыновьям, но и кодифицировал в ряде
ходивших по всей Европе трактатов, в частности,
«Architettura civile» (1711)
Справа. Джузеппе Бибиена работал не только в Вене, но и
в Праге, Мюнхене, Байрейте, Дрездене. Свой жизненный путь он окончил в Берлине, в театре на
Унтер ден Линден, оформляя оперные постановки
для короля Пруссии Фридриха Великого
Никакой прямой надобности вообще-то не было. Был литургический жанр под
названием Quarantore, «Сорок часов», который состоял в том, что монстрацию с
освященной облаткой торжественно выставляли для поклонения, которое
продолжалось именно такое количество времени – столько, сколько Христос
провел в гробнице; этот символизм не случаен, поскольку чаще всего
«Кваранторе» как-то коррелировали с великопостным временем, и в первую
очередь – со Страстной седмицей. Все это время перед святыней периодически
служили торжественные мессы и просто молитвенно созерцали физически
явленного Спасителя. Именно в последнем аспекте, реальном и телесном присутствии
Божества, и состояло главное идеологическое зерно этого ритуала. Хотя развивался
он долго и постепенно, время его утверждения совпадает с расцветом Контрреформации, а одной из задач последней
было отстоять абсолютную реальность евхаристического пресуществления.
Католическое богословие настаивает на том, что в Евхаристии меняется
субстанция, сущность хлеба и вина, а вот акциденции – внешние физические
свойства – этих продуктов остаются. То есть имеет место закономерный обман
чувств: как человек ни старайся, а ощутить присутствие Бога в причастии он
может лишь сверхъестественным путем, по благодати. И вот чтобы раскрыть косное
восприятие человека к действию благодати, чтобы стимулировать его веру,
которая «есть вещей обещание невидимых», искусство католической Реформы
и требовало видимой репрезентации таинства – не только поклонения, но
и соответствующего многословного и многосмысленного оформления.
Иллюстрация из руководства Жана Дюбрейля (1648) показывает принцип устройства
theatrum sacrum: разные планы изображения накладываются слоями,
придавая нарисованной перспективе полную иллюзию глубины и
объема
Акции типа «Кваранторе» были наиболее популярным видом этой
репрезентации. Их очень нежно лелеяли иезуиты, а поскольку именно последние
диктовали моду в том, что было связано со структурой католического духовного
опыта эпохи барокко, – то понятно, что все передовые столицы Европы, относящиеся
к католическому ареалу, тоже стали эти мероприятия ценить. Вена – не исключение. Во всем итальянизирующий венский
двор вообще был очень чувствителен к религиозно-музыкально-художественным
новинкам, если они были итальянского происхождения: вот, скажем, появился в
Италии жанр оратории, и через какое-то время Вена стала чуть ли не главным его
европейским центром. И потом, наследственные земли Габсбургов, наряду
с католическими княжествами Германии, как раз накрыло в начале XVIII века
запоздалою волной Контрреформации, и поэтому отставать от литургического
прогресса было никак нельзя.
Примеры использования принципа theatrum sacrum: роспись плафона
церкви Сант Иньяцио в Риме «Апофеоз св. Игнатия Лойолы»
Андреа Поцци, роспись плафона салона Палаццо
Барберини «Триумф божественного Провидения» Пьетро да Кортона
<<вернуться
далее>>
вверх
|
 |
|
