Сергей Ходнев
Огонь—Свет
Барочные фейерверки
V-MMII - 06.11.2002

Фейерверк на Большом канале Версальского парка 18 августа 1674 г. (сильно увеличенный фрагмент гравюры Ж.Лепольтра, 1676 г.)

Наслаждающиеся при случае всеми прелестями компьютерных анимаций и лазерных шоу, мы ни за что не сможем прикоснуться к увеселениям человека доэлектрической эпохи. Употреби мы без остатка всю мощь научных знаний и всю прыть высоких технологий, все равно зрелища и развлечения минувших веков предстанут нам в лучшем случае в качестве мертворожденного подобия, которому недостает не только подлинности, но и банальной убедительности. «Близок локоть, да не укусишь», – говорит пословица. Если судить в ее категориях, то архитектура XVII–XVIII столетий в целом – это не «локоть», а скорее уж какая-нибудь «ладонь», по большей части доступная исследовательскому и обывательскому кусанию. Гораздо хуже с другой архитектурой, которой в те времена «большая», «настоящая», «вечная» архитектура пользовалась, украшалась, заменялась, вдохновлялась – с архитектурой эфемерной, хрупкой, преходящей. Эта архитектура торжеств и спектаклей, громких викторий и пышных похорон, строгого церемониала и простонародного ликования, без которой невозможно представить себе жизнь барокко, нам известна такой же двусмысленно невещественной известностью, как планировочные решения пиранезиевских темниц. Локоть совсем неподалеку: мы располагаем гравированными листами, на которых более или менее подробно изображены эти празднества, откликами современников, заметками в периодике того времени, сметами в расходных книгах. Деталей иногда случается более чем достаточно, но в этих деталях нет того, для чего служила эта бренная архитектура: неподдельного восторга и живого ощущения чуда.

Так уж вышло, что творимые человеком чудеса связаны в основном с обузданием стихий. Неудивительно поэтому, что в барочной индустрии зрелищ не было чуда эффектнее и торжественнее, чем демонстрация самой грозной из стихий – огня, который заставили подчиняться рафинированному сценарию, развлекать и потрясать публику, но не грозить ей, а также вступать с архитектурой не в смертельное борение, а в осмысленный и полноценный контакт. Такая степень технического владения стихией, конечно, фактор не столько искусствоведческий, сколько цивилизационный. Эдакая метка, показывающая, что в целой совокупности научно-прикладных дисциплин цивилизация догнала и значительно перегнала дальневосточных изобретателей пороха. Но характерно, что культура «огненных потех» сформировалась как раз к высокому барокко и до такой степени сроднилась с его художественными и социальными условностями, что не пережила заката эпохи – несмотря, казалось бы, на дальнейший технический прогресс.

далее>>

вверх