|
|
|
Культура
Ирина Кулик
Сказка об утраченном времени
и украденном пространстве
Валерий Кошляков
IX-MMIII - 04.01.2004
* * *
Еще один излюбленный материал Валерия
Кошлякова – скотч, тоже вроде бы отсылает к упаковкам, переездам или хотя бы
ремонту, на время которого человек
вынужден вести этакий бивуачный образ
жизни даже в собственной квартире.
Присущее Кошлякову мастерство живописца неожиданно проявляется и в этих
аппликациях. Каждая полоска клейкой
ленты обладает выразительностью мазка.
Причем так, что скотчевые картины наполнены каким-то неоэкспрессионистским
драйвом живописи-жеста. Кошляков
работает со скотчем без предварительных
эскизов и набросков – он создает изображение непосредственно из наклеиваемых
на стену полос цветной ленты. Его панно
воспринимаются почти физиологически –
ты словно ощущаешь особое натяжение
ленты и, кажется, слышишь характерный
треск отдираемой от катушки полосы
скотча. Этими мазками-полосками
художник способен «написать» любой
сюжет. Это могут быть все те же величественные архитектурные галлюцинации или
головы античных героев, сотканные из
грязно-желтых и серых обрывков клейкой
ленты. Или же, напротив, в пустом
помещении возникает ковровая дорожка,
контур окна с веселеньким наличником,
очерк ведерка, выведенный серебряным
скотчем, и кичевый палас с полосатым
тигром. А в своей последней выставке
в галерее «Риджина» Валерий Кошляков
переписал скотчем чуть ли не всю историю
живописи – от Рембрандта до абстракционизма и поп-арта.
Эскизы к оформлению
экспозиции в российском
павильоне на Пятидесятой
биеннале в Венеции
Впрочем, если скотч и является упаковочным материалом, связанным с переездами и перевозками, то у Кошлякова он
обретает парадоксальный смысл.
Картинки из скотча – это словно бы то,
что осталось на стенах опустевшего дома
на память о покинувших его обитателях.
Контуры предметов на голых стенах указуют на их разительное отсутствие. Так
остаются пятна на месте снятых картин
и зеркал, передвинутых шкафов. Так
угадываются очертания комнат, дверей
и лестниц на внезапно обнажившихся
внутренних стенах разрушенных домов.
Картина из скотча – это то, что нельзя
вынести из дома, отодрать от стены.
Но сама реальная стена отменяется этим
вот контуром несуществующего окна или
вот этой картиной. На выставке в «Риджине», помимо панно, выклеенных непосредственно на стенах галереи, были и произведения, предназначенные для продажи.
Многие из них были сделаны на прозрачных щитах. Так что «основа», на которой
существуют панно из скотча, оказывается не менее ускользающей, чем рвущийся
картон, проступающий сквозь монументальные «фрески».
Фрагмент экспозиции
в российском павильоне
на Пятидесятой биеннале
в Венеции.
Проект «Возвращение
художника»
* * *
Даже объемные произведения Валерия
Кошлякова – «иконосы», переносящие в
трехмерное пространство условные иконные горки и городки, кажутся не столько
раскрашенной скульптурой, сколько
нарисованной архитектурой. Причудливые, странно скособоченные башни и
крепости, фантастические спиралевидные
и рогатые сооружения сделаны из жести
или из того же гофрокартона и разрисованы решительными экспрессионистскими
мазками. Кошляковские «архитектоны»
существуют как бы в двух пространствах –
реальном и иллюзорном, подобно декорациям из экспрессионистских спектаклей и
фильмов, где подлинный объем форм
усиливался или искажался нарисованной
светотенью. Перенесенные в реальное
пространство квазиархитектурные формы,
позаимствованные то ли из иконописи, то
ли с полотен русского авангарда, приносят
с собой неправильную перспективу,
возможную только в рисованном мире.
Кажется, что вокруг них образуются
воронки искривления пространства.
Пытаясь заглянуть в узкие окошки-бойницы этих сооружений, начинаешь понимать, что обозначает загадочная ремарка
из «Победы над солнцем» заумника
Алексея Крученых: «Изображены дома
наружными стенами, но окна странно идут
внутрь, как просверленные трубы, много
окон, расположенных неправильными
рядами, и кажется, что они подозрительно
движутся». Так что теперь, дабы укротить
взбесившееся пространство, Валерий
Кошляков загоняет свои «иконосы» обратно в живопись – на картинах они вновь
превращаются во вполне благопристойную
модернистскую живопись.
Бывшего театрального декоратора
Валерия Кошлякова охотно вербовали
в свои ряды и питерские неоакадемисты,
и нынешние сторонники возрождения
живописи. Именно в качестве живописца
он был востребован и в проект «Возвращение художника», показанный в российском павильоне на последней Венецианской
биеннале. Валерий Кошляков и вправду
замечательный живописец, а в его
произведениях слишком легко прочесть
элегическую тоску по великой культуре
прошлого. Но вряд ли стоит слишком полагаться на художника, чьи произведения
укоренены в несуществующем времени
и невозможном пространстве.
<<вернуться
|
 |
|
