|
|
|
Владимир Седов
Ниша Бельведера
XVIII-MMVI - 10.08.2006
Донато Браманте и Пирро
Лигорио. Ниша дворца
Бельведер в Ватикане.
Начало XVI в.; середина
XVI в.
Этот объект находится в глубине двора
папского дворца в Ватикане, к нему
ведут лестницы, придуманные самим
Микеланджело, перед ним стоит огромная античная шишка. В торцовой стене
устроена гигантская полукруглая ниша,
в которую выходят окна, а ниша эта
перекрыта полукуполом, конхой с характерными гуртами, сходящимися
к вершине. Ниша эта внутри трехэтажная, причем окна третьего этажа
находятся уже в уровне основания конхи
и врезаны в нее с помощью распалубок.
Над образовавшейся на фасаде нишей
находится площадка, оформленная полукруглой лоджией.
Вид дворца Бельведер
по французской гравюре
начала XVII в. Справа
– ниша Бельведера. Двор
уже перегорожен
Вся эта композиция является буквальным следствием развития в период
Высокого Ренессанса архитектурной
графики и макетирования, этих вспомогательных архитектурных искусств: ведь
это вынесенный на фасад разрез, сечение,
позволившее на гладком фасаде устроить
конху, то есть как будто заглянуть внутрь
храма или античного святилища. Можно
представить себе, что зритель находится
не во дворе, а в интерьере базилики или
храма другого типа с глубокой абсидой;
он видит эту часть как бы в сечении (сама
плоскость сечения декорирована в соответствии с архитектурными вкусами
эпохи). Зритель находится сразу как бы
внутри и одновременно снаружи – и в этом
главный эффект данной композиции.
Ниша Бельведера –
результат разреза ротонды
или базилики
Получилась эта композиция не
сразу. И пониженные крылья по сторонам
высокого корпуса с нишей, и сама ниша были выстроены по проекту знаменитого
Донато Браманте, который придумал
длинный двор с аркадами, ведущий
от старого папского дворца к парковому павильону Бельведер. Длинный
двор был создан под влиянием развалин
древнеримского Большого Цирка, под
впечатлением от закругления с одной стороны этого цирка была сделана и экседра,
первоначально ничем не перекрытая. Все
это было выстроено в 1503–1523 годах,
а потом подвергалось многочисленным
перестройкам и доделкам: двор дополнили лестницами (Микеланджело, около
1523 г.), дважды перегородили (Доменико
Фонтана в 1587–1589 гг. и Рафаэль Стерн
в 1817–1822 гг.), аркады заложили, корпуса надстроили.
Ниша нимфея на вилле
Адриана в Тиволи. II в.
н.э. Возможный прообраз
ниши Бельведера
Среди этих дополнений выделяется
самая ранняя и наиболее значительная:
около 1562 г. неаполитанский архитектор
Пирро Лигорио, работавший при папском
дворе в Риме по заказу Павла IV (1555–1559) и Пия IV (1559–1565), надстроил
экседру Браманте, превратив ее в нишу
и завершив ее бельведером – неким облегченным подобием святилища в Пренесте.
Лигорио был архитектором‑археологом, для которого собирание античных
форм, характерное для многих ренессансных архитекторов, превратилось
в подлинно ученое занятие, определявшее его несколько дробный именно
из‑за археологизма стиль. Для Павла IV
он построил в садах Ватикана Казино
– изысканный маленький павильон с массой антикизирующих деталей на фасадах,
для кардинала Ипполита д’Эсте – виллу
в Тиволи, известную своими фонтанами
и миниатюрными воспроизведениями
римских древностей. Тот же кардинал
начал в Тиволи раскопки виллы императора Адриана, руководителем которых
стал Лигорио. Это был антиквар, собиравший древность и помещавший древние
мотивы на фасаде, но вместе с тем это был
ученый, что предполагало не только археологические и филологические знания,
но и владение чертежной графикой,
макетированием, линией и объемом в специфическом архитекторском исполнении.
Так что в Нишионе, в этой гигантской
нише, которую Лигорио сделал из
экседры Браманте, отразились, вероятно,
и археологические и графические знания
архитектора. Можно предположить,
что в какой‑то степени на перекрытие
экседры конхой повлиял образ тоже перекрытого конхой гигантского нимфея
виллы Адриана, которую исследовал
Лигорио, но в такой же степени здесь
можно видеть влияние графического
разреза как такового – с возможностью
попадания глазом в интерьер, с возможностью стоять перед половинкой интерьера.
Правда, невозможно отрицать
и тот факт, что руинированный разрез
с обрезом конхи тоже воспринимается как
разрез – и в этом качестве очень близок
к Нишионе.
Мы видим, что ренессансная практика составления графического разреза
здания и разрезанные пополам и на большее количество частей ренессансные
макеты оказывают обратное воздействие
на архитектуру: архитекторы начинают
видеть красоту ортогональных проекций
и эстетическое значение разрезанных
плоскостями объемов, а вследствие этого
видения и понимания возникают формы,
буквально заимствованные в разрезах
– такие как ниша Бельведера или ниша
садов Фарнезе на Палатине. Здесь классические формы сохраняются полностью, но
в их гармонию вторгается внешнее начало
– абстрактный разрез, пришедший из
вспомогательных средств профессии,
но приобретший самостоятельное эстетическое значение. Под воздействием
этой внешней силы классика Высокого
Ренессанса или маньеризма не меняет
своей сущности, но получает необычный ракурс, сообщенный самим фактом
разрезания.
вверх
|
 |
|
