|
|
Владимир Седов
Александровский дворец в Царском Селе
XXIX-MMIX - 16.12.2009
Александровский дворец. Общий вид
Отойдя на сто-двести метров от пышущего душевным здоровьем и роскошью
Большого дворца Царского Села можно
попасть в иные миры: в парк с прудами
и павильонами или в Китайскую деревню
с восточными причудами. Но еще удивительнее короткое путешествие в
Александровский парк с Александровским
дворцом в центре. Здесь путешественник «выпадает» из основного мифа Царского
Села и попадает во что-то другое:
пейзажный парк лишен прихотливости, он составляет как будто только зеленую
«оболочку» для величественного
дворца правильной, возвышенной архитектуры, в котором все подчинено
неоклассическому вкусу и одной, имперской,
идее. Здесь Джакомо Кваренги воплотил
утопию эпохи, но утопия была осуществлена не как назидательный укор прошлым
вкусам, а как осторожное дополнение к сложившемуся комплексу. Этот мир
не виден из Большого дворца, он существует как возможная альтернатива (вот
как это должно бы быть), как идеальный
мир нового, спрятанный в двух шагах от
старого.
Ризалит подъезда
Царское Село состоит из многих
дворцов, павильонов и парков, оно складывается из нескольких пространств,
которые отражают разные периоды жизни
загородной императорской резиденции,
творческие взгляды десятка очень непохожих архитекторов, меняющиеся воли
царственных особ и их приближенных. Но
есть два основных мира: мир Елизаветы I
и мир Екатерины II, причем если мир Елизаветы стилистически един и представлен
в первую очередь Большим дворцом Растрелли, то мир Екатерины многообразен и
распадается на разные дворцы, участки
парка с павильонами. Здесь важную тему
составляет осознанное продолжение строительства елизаветинского дворца и,
одновременно, отторжение от барочного
наследия предшествующего царствования. И пристроенные к Большому дворцу
при Екатерине II корпуса, выполненные
в разных вариантах стиля классицизм
(Зубовский корпус, Холодная баня, Камеронова галерея и Лицей), вступают в
необычный диалог с барочным гигантом: они
не отменяют этой архитектуры (к тому
времени вышедшей из моды, но, видимо,
все равно осознававшейся как прекрасная), а только дополняют ее, как будто
добавляют вкуса, но со стороны, осторожно, по краям.
План Царского Села начала
XX века.
Цветом выделены
дворцы:
1 – Александровский дворец
2 – Большой дворец
И все же вопрос вкуса, вопрос стиля
времени, при Екатерине II стоявший
довольно остро (ее образованность и высокий вкус времени как-то смыкались, одно
зависело от другого, одно должно было определять другое), дал возможность
определить отношения с барокко более
ясно, поставить на своем, осуществить
утопию классицизма поблизости от барочного растреллиевского дворца.
Дж. Кваренги. План Александровского
дворца. Вариант 1791 г.
Дж. Кваренги.
Окончательный вариант
плана Александровского
дворца
Во второй половине своего царствования Екатерина II задумывалась о передаче
короны не сыну, Павлу, казавшемуся странным и не вполне разделявшему взгляды
матери, а внуку, Александру. Воспитанный в правилах бабки,
предсказуемый, образованный, блестящий, Александр был идеальным наследником, для
которого Екатерина стала
строить несколько дворцов. Особую резиденцию в Пелле (этот несохранившийся
пригородный дворец назывался по древней столице Македонии – в воспоминание о
тезке и идеальном предшественнике
великого князя, Александре Македонском) строил Иван Старов, а Александровский
дворец в Царском Селе строил Джакомо Кваренги (1744–1817), приехавший в Россию
по приглашению Екатерины II
еще в 1779 г.
Дж. Кваренги.
Чертеж с боковым
и главным фасадами
Александровского дворца.
Около 1792 г.
Следует отметить, что Александровский дворец был не первым образцом
здания нового вкуса, специально построенного на виду или по соседству с ярким
представителем вкуса старого: в 1781–
1786 годах тот же Кваренги в Петергофе возвел в особом, спроектированном
английским садовником пейзажном парке
Английский дворец для императрицы Екатерины. Дворец находился неподалеку от
барочного и принадлежал к подчеркнуто
классической, палладианской архитектуре. Тот же образ безукоризненной классики
по соседству с буйством барокко Кваренги должен был создать и в Александровском
дворце.
Дж. Кваренги.
Садовый фасад
Александровского дворца.
Около 1792 г.
Дворец проектировался в 1791–1792 годах, сначала архитектор планировал построить
большой объем с прямоугольным планом, одну сторону которого почти полностью
составляла двойная
открытая колоннада, затем был придуман прямоугольный
блок с внутренними
дворами в крыльях (соединенных колоннадами), затем дворы исчезли, а в
соединительную колоннаду была включена
открытая, прозрачная ротонда. В окончательном варианте получился прямоугольный
блок с ротондой на заднем фасаде
и прямоугольными крыльями на парадном, причем эти крылья с пандусами у
торцов были соединены двойной коринфской колоннадой, а по сторонам основного
блока были устроены еще и другие, более
крупные крылья с эффектными композициями на торцах. Получился двойной двор: один
открыт в сторону приезда и завлекает внутрь, другой полуприкрыт торжественной,
но прозрачной двойной колоннадой.
Дж. Кваренги.
Поперечный и продольный
разрезы левого крыла
Александровского дворца.
Вариант 1791 г.
Дворец для великого князя Александра Павловича и его жены Елизаветы Алексеевны
был закончен в 1796 г.,
12 июня молодая чета и ее двор въехали
в новое помещение. В нем Александр после
смерти бабки (в том же 1796 г.) прожил
несколько лет, пока престол занимал его
отец, Павел I. В дальнейшем дворец стал
домом для ряда императоров, которые
предпочитали жить в уютном и относительно компактном здании, а не в огромном
Большом дворце: его занимали Николай I, Александр II, Александр III в бытность
еще наследником престола (после
брака с Марией Федоровной), наконец
Николай II. В результате большинство
покоев к началу XX века было перестроено, сохранялось только несколько залов
Кваренги. В советское время дворец был
занят закрытым учреждением, его трудно
посетить и сейчас.
Дворик за колоннадой
Между тем Александровский дворец
является замечательным примером творческой эволюции Кваренги: он начал как
палладианец, но в этом здании он отошел
и от буквального палладианства, и от той
строгой версии неоклассицизма, которой
он обычно придерживался. Сама задача
создания нового дворца поблизости от
старого заставила архитектора прибегнуть к древнеримским темам, хотя и не
прямым, а, скорее, пространственным,
масштабным, символическим – в композиции видятся аналогии с реконструкциями
Палатинского холма или другими
частями той фантастической реконструкции Древнего Рима, которую предпринял
Пиранези. Дворец был поставлен на
второй, перпендикулярной оси регулярной части Верхнего (Нового) парка – так,
что путешественник видел его из центра
парка, в перспективе этой оси (главная ось
направлена на елизаветинский Большой
дворец). К этой оси дворец обращен, как
ни странно, задним фасадом с ротондой,
тогда как крылья его с двором обращены
в другую сторону, к пейзажному парку.
Этим приемом Александровский дворец
был дистанцирован от Большого. В архитектуре дворца главенствует не фасадная, а
пространственная версия классики:
уступы, фланкирование, полупрозрачная ширма коринфской двойной колоннады –
основные действующие формы.
Вне этих форм мы чаще всего сталкиваемся с почти нейтральными гладкими
фасадами, расчерченными лишь карнизами. На этом фоне особенно значительной
выглядит соединительная колоннада
с двумя выступающими по краям ризалитами с арочными проемами. Эта колоннада
работает как основной акцент, монументальный и значительный центр композиции,
которая нигде так не развивается – ведь здесь так и просится ризалит,
выступающий портик, ротонда. А на месте
этого требуемого центра Кваренги помещает огромную, но прозрачную, пропускающую
взгляд форму, величественную,
но не слишком центрирующую взгляд.
В результате этого обманутого ожидания внимание заостряется, и зритель еще
больше поражается размаху замысла, силе
колонн, величественности арочных выступов, дробному ритму венчающих портик
и весь дворец балюстрад. На торцах боковых крыльев напряжение и мощь утихают – и
мы видим здесь вполне палладианские плоские портики с колоннами
и аркадой в интерколумниях.
Колоннада парадного
двора
Кваренги никогда больше не обращался к подобной архитектуре. Она
выглядит исключением внутри его авторского стиля и внутри его внутренней
эволюции. Эта архитектура была вызвана
особыми требованиями заказа, когда
новый дом должен был только соседствовать и не подавлять старый, но одновременно
показывать все преимущества
нового стиля и вкуса, все будущее величие империи. Это достойное соподчинение –
дворец не претендует на роль первого, главного, но и не является вторым.
Архитектор справился с этой задачей, создав удивительное по строгости
и серьезности здание, обладающее вовсе
не гигантскими физическими размерами,
но поражающее какой-то античной величественностью.
вверх
|
|
|