|
|
|
Владимир Седов
Святилище
Эрехтейон
XII-MMIV - 31.10.2004
Вид храма с запада, со
стороны священной оливы
Упоминаемые мифы дошли до нас
фрагментарно, а легендарные священные
события восстанавливаются с большим
трудом. Спор между двумя верховными
богами, Афиной и Посейдоном, касался,
как было сказано, прав на обладание
Аттикой и права назвать будущий
главный город Аттики своим именем
и сопровождался чудесным созданием
предметов в качестве аргументов. Посейдон ударил в скалу на будущем Акрополе
трезубцем и создал колодец с водой,
но вода эта оказалась солоноватой, больше
морской, чем пресной. По другой версии
он создал коня. Афина же ударила в скалу
своим копьем и произвела «приносящую
беловатые плоды маслину» (Овидий),
гораздо более полезный предмет, который
решил спор в пользу богини. Город
прозвали Афинами в ее честь. Храм отмечает место произведения оливы из земли
(с запада) и место колодца с водой,
иссеченного проигравшим Посейдоном.
Культ Посейдона, божества хтонического,
таинственный и грозный – о чем говорят
и колодец с соленой водой, и показываемый путникам след трезубца в скале.
Общий вид с юго-востока
К этому таинственному и мрачноватому культу прибавляется культ Эрехтея –
легендарного царя Аттики, который,
по преданию, установил в Афинах Панафинейские празднества и ввел в Аттике
культуру пшеницы. Эрехтей, по имени
которого и назван храм, был царем, тогда
как Бут, святилище которого располагалось рядом со святилищем Эрехтея, был
в то же время верховным жрецом. Этот
самый Эрехтей был убит молнией Зевса
по требованию Посейдона (по другой
версии – самим морским богом) – за то,
что сам убил его сына Эвмолпа. Эрехтей
был внуком Эрихтония – таинственного
первого царя Аттики, имевшего
полузмеиное-получеловеческое тело
и родившегося от Геи-Земли и семени
Гефеста (отсюда – жертвенник Гефеста
рядом с целлой Эрехтея, которого уже
в древности путали с Эрихтонием).
Эрихтоний, воспитанный самой Афиной,
установил на Акрополе первую деревянную статую богини, он был похоронен на
священном участке храма Афины – то есть
где-то рядом с местом нынешнего Эрехтейона. В довершение упомянем культ
Пандросы, тоже связанный с окрестностями Эрехтейона (ее храм был, видимо,
на другой стороне дворика с оливой
Афины). Эта дочь легендарного Кекропа
вместе с сестрами должна была хранить
данный Афиной ларец с младенцем
Эрихтонием. Но Пандроса и ее сестры
открыли ларец с таинственным полузмеем
и за это были наказаны безумием. Исследователи мифов связывают Пандросу
с древней хтонической Афиной.
Такое ощущение, что, начав создавать триумфальное святилище Акрополя,
греки как бы смели в компактную кучку
на обочине все существовавшие на этой
территории местные культы и все их
оформили одним храмом. В результате
храм переполнен разными верованиями
и событиями. Вот растет олива (она
чудесным образом, по рассказу Геродота,
переживает вторжение персов и гибель
Акрополя в пожаре), вот место погребения полузмея Эрихтония, вот плещется колодец с морской водой, вот следы трезубца.
Восточный фасад.
Реконструкция Стивенса
Эта перенасыщенность культами
не поддается гармонизации. Семантику
места невозможно описать средствами
классической драмы, где каждый герой
выходит в свое время, произносит положенную ему сюжетом речь, и все это вместе
движется к разрешению катарсиса. Нити
сюжета рвутся, путаются между собой,
никакого разрешения не происходит.
Больше всего это похоже на общую
квартиру, где за одной стенкой ругаются
Посейдон с Афиной, за другой, замирая
от любопытства, лезут в запретный ящик
Пандроса с сестрами, а в конце коридора
живет внук той змеи, которая сидит
в ящике. Это не Эсхил, а Зощенко, это
не гармония, но хаос.
Нынешний Эрехтейон на месте
«блестящего чертога Эрехтея» (Гомер)
и многих последующих храмов, последний
из которых был сожжен персами, был
сооружен уже после блистательной эпохи
Перикла. Эрехтейон строили уже в следующий, тревожный военный период,
закончившийся поражением Афин
в Пелопоннесской войне, причем его
основание относится к краткой передышке
так называемого Никиевого мира
(421–415 гг. до н.э.). Далее следует
перерыв, вызванный военной катастрофой
афинского десанта в Сицилии (413 г.
до н.э.), а некоторое улучшение военной
обстановки для афинян после 410 г.
позволило окончить строительство храма.
Расцвет был уже позади, хотя современники этого еще не ощущали. Но пик был уже
пройден, и в архитектуре тоже. По сравнению с формами Парфенона, формы
Эрехтейона выглядят несколько перегруженными и подчеркнуто изящными
одновременно. Высокая классика уже
закончилась, впереди эллинизм.
<<вернуться
далее>>
вверх
|
 |
|
