Оксана Рудченко
Личное место
IV-MMII - 29.08.2002

Антонелло да Мессина.
 «Святой Иероним в келье», 1475 г.
Внутри огромного общественного пространства – собора – выгорожено отдельное пространство, охраняющее мыслителя в одиночестве его молитвы

Погружение в виртуальную реальность стало возможным только с изобретением компьютера, и с этим не поспоришь. Но «кибергенность» дизайна Карима Рашида определяется прежде всего тем, что его вещь есть пространство одинокое. Возможно, в будущем мы столкнемся с групповым кибернетическим ощущением, но сегодня компьютер – средство одинокого времяпрепровождения. Затем туда и погружаются. Но так ли ново человеческое желание погрузиться? Если архитектура возникла из-за стремления уединиться от природы, то мебель – из-за стремления уединиться от архитектуры. На этом пути изобретались типы и формы все более и более самодостаточные – собственно, комфортабельность мебели и означает, что она обеспечивает максимальный телесный комфорт, а своим телом человек располагает в одиночку. Мебель всегда – выгородка пространства, иная масштабная шкала, напрямую соотносимая с человеком. Ее безусловное человеческое измерение позволяет искать в ней пристанища. В любом общественном пространстве мебель – частное место. Пусть даже место небольшое, расположенное между подлокотниками и спинкой, но зато отдельное, отграниченное от общего. Сфера индивидуального, куда нет доступа посторонним, где действуют внутренние правила – человек в этом пространстве может быть и не один, но смысл в том, что его оставили в покое.

Монахи-бенедиктинцы, поющие псалмы. Миниатюра, Франция, начало XV века.
Скамья-«консилиум» выделяет особое место для нескольких и при этом сохраняет личную отгороженность каждого

Вызов здесь в конфигурации покоя, в том, как оформлено и на чем основано одиночество. Европейская культура началась с осознания одиночества — личной ответственности человека перед Богом. Когда на множестве средневековых миниатюр видишь внутри готических соборов скамьи-кафедры с высокой спинкой и подлокотниками, с навесом, пюпитром для чтения и письма, приступкой для молитвы, то это сложное строение с собственным полом и крышей, почти отдельная комнатка под сводами гигантской пустоты общественного пространства оказывается ответом на ту же тему — как выглядит место для одного. В монастырских соборах по такому принципу были устроены «консилиумы» – скамьи для монахов с общим навесом, но отдельными сиденьями, место собраний братии, сохраняющее, тем не менее, личную отгороженность каждого. В конце Средних веков в иконографии появляется сюжет, ярче всего разрешающий мучительный для эпохи дуализм сосуществования единичного и универсального,– сюжет называется «Святой Иероним в келье». Внутри готического собора, совершенно независимый от него, в собственном маленьком выгороженном пространстве сидит человек, погруженный в сосредоточенные писания-размышления. Назначение человека в божественном универсуме сформулировано – оно в отрешенности и медитации, в самопогруженности уединенной молитвы. Форма кельи призвана охранять одиночество, так как оно – условие общения с Богом.

далее>>

вверх