Полная Биография Аль Пачино
|
|
Владимир Седов
Поиск вероятности
XX-MMVI 10.03.2007
Салон Domus Aurea в Санкт‑Петербурге
Вознесенский проспект, 46
Авторы: Максим Атаянц, Евгений Юрков
Проект и реализация: 2006
Кухня в интерьере салона.
Кто скажет, когда это сделано?
Салону мебели и интерьерного дизайна Domus Aurea в Санкт‑Петербурге требовалось
помещение для создания шоу‑рума. Было рассмотрено несколько вариантов, но
остановились на одном, самом «центровом» и выгодном с точки зрения уже имеющихся
площадей и фактуры. В Петербурге на Вознесенском проспекте стоит Дом легкой
промышленности, выстроенный в страшноватые 1937–1939 годы по проекту чуть ли не
самых крупных в то время в Ленинграде архитекторов, И. И. Фомина и Е. А.
Левинсона. Дом представительный, интересный, но в нем теперь на первом этаже,
где когда‑то располагалась витринная анфилада (для показа достижений легкой
промышленности), размещаются новые учреждения – рестораны, ночной клуб,
антикварные салоны. В одном из отделений этой поделенной анфилады и решено было
создать салон Domus Aurea, то есть полноценный архитектурно и художественно
оформленный шоу‑рум. Для оформления нового и сложного интерьера в старых стенах
руководством фирмы был приглашен петербуржец Максим Атаянц, известный своей
приверженностью римской классике. Но в доме на Вознесенском проспекте,
сохранившем и в интерьере подлинные опоры, карнизы и порталы, римская классика
поначалу казалась какой‑то чуждой.
Внутреннее пространство салона
Архитектор пошел достаточно неожиданным путем. Он не стал ни вторгаться в
интерьер другого стиля со своим излюбленным дистиллированным римским величием,
но и не стал полностью подлаживаться под стиль тридцатых годов, стилизуя или
имитируя его. Атаянц нашел какую‑то другую формулу, которая должна звучать
примерно так: следует подчеркнуть то римское величие, которое уже есть (было) в
интерьере Фомина и Левинсона, «вытянуть» подлинные формы и, где можно, дополнить
их своими, но так, чтобы они не «вламывались», а дополняли уже созданное.
Переделать интерьер для мебельного салона так, чтобы салон разместился комфортно
и непротиворечиво, без столкновения с довольно активной архитектурой Дома легкой
промышленности, – задача сложная и требующая создания некой легенды. Названная
формула Атаянца – поиск классичности и дополнение – означает, как будто, поиск
некой другой вероятности в самой эпохе 1930‑х годов. Ведь можно представить себе,
что в классицизирующем Ар Деко сталинского Ленинграда скрывалась настоящая
неоклассика (а ведь скрывалась!). Ведь можно себе представить, что в этой
неоклассике заключался не только социалистический замысел облагораживания масс с
помощью архитектуры прошлого, но и вечные ценности порядка, гармонии, ясности,
соподчиненности. И если смотреть с этой точки зрения, то интерьер тридцатых
годов чрезвычайно подходит для уникального мебельного салона (где много классики
и Ар Деко). И тогда противоречие между прошлым и настоящим снимается с помощью
все той же классики, подчеркивающей в стиле Ар Деко его классичность.
Один из уголков салона с сохраненными и отреставрированными колоннами эпохи
советской классики
Колонны были отреставрированы, порталы очищены, карнизы выявлены. А к этому
и так неплохому остову добавлены некоторые новые детали и формы, среди которых
особенно выделим пологие кессонированные своды – явное дополнение Атаянца,
смотрящееся при этом абсолютно гармонично. Можно сказать и об игре в Ар Деко:
архитектор придумал по мотивам этого стиля металлические решетки для радиаторов
отопления. Это хорошие решетки «в стиле», но они же дают ключ к пониманию того,
что было сделано архитектором. Он не осуществил реставрацию интерьера, как не
осуществил и реконструкцию. Он сделал сразу и то и другое, причем в интерьере Ар
Деко выделил классическую линию и развил ее, а сам Ар Деко оставил где‑то на
периферии. В результате появилась возможность увидеть в одном примере советского
Ар Деко не образец искусства посреди ужаса, а пример вечного искусства, как
будто находящегося над эпохой. Эта вероятность благородства и была найдена и
развита петербургским классицистом.
Вестибюль с дополненными архитектором кессонированными сводами.
Вид на лестницу, гармонично вписавшуюся между подлинных колонн
Теперь о самом салоне Domus Aurea. Он устроен по принципу соответствия
архитектуре, что и не удивительно: ведь не только архитектура существовавшего
интерьера определила стилевые особенности новых помещений, но и сама мебель,
сами гарнитуры и отдельные вещи заставляли работать в определенном направлении.
В результате получился дополнительный эффект: уже названное благородство стиля
звучит в интерьерах (которые есть полуреставрация‑полустилизация) и в мебели, в
мебельных ансамблях. Получается некий синтез мебели, в основном представляющей
новую волну Ар Деко, архитектуры новой и архитектуры исторической. Синтез,
работающий на создание впечатления достоинства и довольства, спокойствия и
стильности. В этом синтезе архитектура играет главную роль, но и мебель,
наполняющая новый шоу‑рум, не уступает по значению, заполняя пространство вещами
в том же стиле и ключе. Мебель салона и сама атмосфера салона является, таким
образом, не только дополняющим стиль, но и стилеобразующим фактором: архитектура
строится в зависимости и соответствии с разными измерениями, из которых одним из
главных является сама мебель.
Капитель отреставрированной колонны
Металлическая решетка для радиаторов отопления в стиле Ар Деко
Уголок салона, оформленный в стиле Ар Деко. Мебель и архитектура составляют
ансамбль
Общий вид салона с разными экспозициями
|
|
|