|
|
|
Современная классика
Григорий Ревзин
Памяти дома на Карповке
IX-MMIII - 23.01.2004
Перспектива со стороны
Карповки
Если говорить о сегодняшнем нео-Ар
деко, тот здесь перед нами существенный
шаг вперед. Дело в том, что Ар деко у Мамошина не является системой «мягкого»
декора, особенно не вмешивающегося в
общий композиционный строй, и позволяющего ненавязчиво облагородить произвольную средовую композицию знаками
буржуазного истеблишмента. Нет, перед
нами попытка понять и воспроизвести
композицию Ар деко, когда все здание
выстроено в соответствии со спецификой
ордерной логики этого стиля.
Фасад комплекса
со стороны Малой Невки
Специфика ордера Ар деко, на мой
взгляд, принципиально отлична от классического ордера, и отличие это я вижу вот
в чем. Классический ордер не знает вертикального ритма. Ритм для него – это
горизонталь, по вертикали он развивается
в соответствии с принципом тектонического порядка. Отношения база–колонна–капитель не ритмичны, а тектоничны.
В отличие от этого, Ар деко выстраивает
отношения ритмической вертикали,
здание растет вверх не по принципу тектонического правдоподобия, но по принципу
прямоугольного орнамента. Из-за этого
структурной единицей Ар деко является
не стойка-балка, а прямоугольник (ячейка
орнамента), тяготеющий к квадрату, для
которого повторение по вертикали и по
горизонтали принципиально равнозначны. Не то что классике вообще неведома
такая система, скажем, кессонированные
своды и – редко – стены строятся по тому
же принципу. Но для классики эта
система периферийна, а для Ар деко она
является сердцевиной стиля.
И. Фомин, Е. Левинсон.
Дом на Карповке. 1933.
Фасад со стороны реки
Пергола во дворе
Михаил Мамошин прекрасно использует эту ордерную логику. Его центральный дугообразный фасад является яркой
манифестацией принципа вертикального
ритма, и вся эта дуга сочинена как специальное упражнение на тему различия
дугообразных композиций в классике и в Ар деко. Можно представить себе, как
бы вела себя в этом случае классическая
колоннада – она бы столь же эффектно
подчеркнула торжественность дугообразной композиции, но никогда не строилась
бы по принципу отступающих подобных
фигур, образующих своего рода пирамидальную композицию. Не менее удачно ему
удалось разрешить и тему противопоставления фасада по Малой Невке и по Карповке. Фасад по Карповке основан на
логике
камерной торжественности и напоминает
Левинсона, фасад по Малой Невке более
монументален и скорее заставляет вспомнить иофановскую композицию Дома на
Набережной. При этом оба они согласованы единой логикой ордера Ар деко.
Фрагмент угловой части
Однако же при всем этом мастерстве
архитектору не удается ухватить ту
поразительную «буржуазность» дома на
Карповке, которая сейчас кажется самой
притягательной чертой работы Евгения
Левинсона. Квадрат его ордера не «антропоморфен», сетка шесть на шесть метров
не соотносима с интуицией человеческого
тела. Это строительный стандарт, который
не согласуется с художественной логикой
жилого дома. Дом становится не «человеческим», а урбанистическим образованием
(соотносится не с человеком, а с городом),
здание перестает выглядеть как жилое, а
становится общественным, и само Ар деко
Мамошина приобретает какой-то позднесоветский оттенок. Особенно это заметно
на подаче, когда против здания он располагает для масштаба силуэты, взятые из
журналов мод 20-30-х гг. При всем мастерстве эта подача выглядит сюрреалистической жанровой картиной, изображающей, как нэпманш вызвали в брежневский
обком на проработку.
Дом на Карповке.
Лестница со двора
О подачах Михаила Мамошина следует
сказать особо. Он один из немногих виртуозов рисунка, вырастающего из традиции
петербургской Академии художеств.
В свое время меня поразили его великолепные подачи особняков на Лисьем носу
под Петербургом, казалось, они сошли со
страниц «Архитектурно-художественного
еженедельника» 1911 года или журнала
«Аполлон». Такое мастерство рисунка
предполагает особое внимание к деталировке, особый эстетизм архитектуры.
К сожалению, этого в проекте мы не находим. Колонны Мамошина сведены к элементарным столбам, карнизы в две одинаковые полочки вообще как-то неожиданно
мизерабельны для такого торжественного
здания – такое решение более органично
для здания продмага в провинциальном
русском городе. И даже непонятно, как
Мамошин при таком очевидном эстетизме
может позволять себе такие детали.
Фрагмент главного фасада
Естественно, в этом можно увидеть
какое-то стремление быть современным –
как он пишет в пояснительной записке к
проекту, стремление соединить «наследие
Левинсона, Евдокимова, Фомина с идеями
Contemporary Architecture». Ну, наверное.
Видимо, можно попытаться соединить
Левинсона с Крие, но мне кажется, автору
пока непонятно, как это делать. Эстетизм
Левинсона уже очевиден глазу, а эстетизм
Крие – совсем нет. Колонны и карнизы
Мамошина не выглядят притягательными
даже в его великолепных рисунках – представьте себе, чем это окажется в натуре.
Художественная логика тут неясна, а раз
так, на первый план выступает логика
строительной экономии. Понятно, что такие детали легче делать в монолите, равно
как понятно, что по строительным соображениям удобно идти от стандартной сетки
шесть на шесть. И то, что это понятно, что
это бросается в глаза, не кажется удачным. Даже если это оправдано ссылкой на
некую Contemporary Architecture.
<<вернуться
|
 |
|
