|
|
|
Современная классика
Григорий Ревзин
Василию Кандинскому, жилому дому и человеку
X-MMIV - 31.05.2004
Ожидание иностранных архитекторов, которые наконец
придут в Москву, составляло постоянный сюжет всей
архитектуры 90-х. И наконец, свершилось. Первым оказался Эрик ван Эгераат – его проект «Русский авангард»,
созданный по заказу «Капитал груп», дошел до стадии
прохождения всех архитектурных инстанций Москвы,
за исключением Общественного совета при мэре, который
еще предстоит.
Проект предполагает строительство на границе Парка
искусств у Центрального дома художника пяти жилых
башен высотой 20-25 этажей, каждая из которых посвящена одному художнику русского авангарда. В список
монументально увековеченных попали Кандинский,
Малевич, Родченко, Попова и Экстер. Декорация каждой
из башен является парафразом характерных мотивов их
живописи. Башни соединены стилобатной частью, которая
несет общественные функции. В ней и в нижних этажах
должны быть расположены кафе, магазины, галереи
и дизайнерские студии.
Эрик ван Эгераат – молодая звезда, и его сегодня раскручивают тем активнее, что от старых звезд все устали.
Он строит по всей Европе, в особенности – Центральной
и Восточной, ему посвящены десятки публикаций,
последнюю книгу о нем написал Дейан Суджик, куратор
Венецианской биеннале 2002 года и самый авторитетный
на сегодня англоязычный критик. «Русский авангард» ван
Эгераата – типичный «звездный проект»: яркий, декоративный и обреченный на успех с точки зрения пиара.
Русский авангард плюс голландский архитектор вместе
создают такую притягательную композицию для современной критики, что ожидать хоть слова против невозможно.
Но поразительно, что этот проект прошел всю согласовательную машину Москвы. И как! Архитектурный
совет, на котором он представлялся, закончился аплодисментами, чего от этой организации никак не ждешь.
ЭКОС, который, казалось бы, должен был встать на дыбы,
раскололся. Обычные для этой институции идеи о том, что
здание находится в зоне действия памятника федерального
значения (церковь Иоанна Воина), является стилистически чужеродной вставкой в исторический центр города
и взрывает городскую среду, высказали лишь некоторые
члены ЭКОСа, прежде всего Алексей Комеч. А Виктор
Шередега и председатель ЭКОСа Александр Кудрявцев
всячески поддержали проект.
Конечно, впереди еще Общественный совет при мэре
Москвы. Однако же опыт показывает, что чиновники
не одобряют значимых проектов, если не получено предварительное «добро» Юрия Лужкова. Судя по тому, как они
пропагандируют ван Эгераата, согласие мэра прозвучало
артикулированно. Для Юрия Лужкова с его архитектурной политикой (строительство в центре лишь зданий
в исторических стилях, неприязнь к архитектурному
авангарду и т.д.) это неожиданное решение. Вопрос в том,
почему оно принято. В воздухе нечто изменилось, и хотелось бы понять, что.
Для того чтобы ответить на этот вопрос, я бы обратился
сначала к опыту, прямо противоположному стратегии
«Капитал груп». А именно к «Донстрою» с их политикой
возрождения сталинской архитектуры. В течение всех
90-х гг. при всем официальном историзме образ сталинской архитектуры не использовался впрямую. Можно
найти следы сталинского стиля и в комплексе на Манежной площади, и в Центре Галины Вишневской, но это
именно следы, неясные реминисценции. В высотке
на Соколе образ используется практически плакатно, так
что западные обозреватели уже прочитали это как заявление «мы строим сталинизм» и связали его с новыми
политическими изменениями в России (Moscow Times,
Guardian). Однако в этом неосталинизме – и это самое
поразительное – нет ни тени политики. Его строит частная
компания для частных клиентов. Сталинизм здесь является не чем иным, как коммерческой идеей.
Трансформация прошла так незаметно, что мы почти
не ощущаем смыслового сдвига, а он колоссален. Сталинизм больше не один из самых страшных режимов
в истории человечества и не один из пиков величия российской империи – это просто коммерческий продукт. Удачный. Людям нравится, люди покупают.
Среди тех пяти художников русского авангарда, которых
выбирает Эрик ван Эгераат, особое внимание привлекают
две фигуры – Экстер и Попова. Их как-то неожиданно
видеть в ряду Кандинский–Малевич–Родченко. Если бы
русскому архитектору предложили назвать главных
русских авангардистов, он никогда бы не выбрал эти
имена, да еще при том, что пропущен Татлин. Я это говорю
совершенно не в осуждение выбора ван Эгераата, я хочу
подчеркнуть, что это какой-то иной взгляд на русский
авангард, чем тот, который является общепринятым
в России.
далее>>
|
 |
|
